— Аметистовая Улица и все дела.
— И башня Правительства, да?
— Почему нет? Там точно должно быть много народу.
Троица, собравшись с силами, продолжила путь. Она отошла от стены дома, вышла из узкого переулка и оказалась на широкой и довольно людной улице, о названии которой нетрудно было догадаться по двум причинам: табличках на домах с крупными буквами «АМЕТИСТОВАЯ УЛИЦА» и сверкающим вкраплениям в брусчатке, которые всем своим видом напоминали одноименные полудрагоценные камушки.
Инфион уставился под ноги, рассматривая искрящиеся в свете солнца пятна. Теплые, создаваемые проносящимися мимо людьми потоки воздуха, которые словно соревновались в скорости, обдували волшебника со всех сторон, даже заставляя незаправленную в штаны жилетку немного шевелиться. Люди, что странно, даже не врезались друг в друга.
Громкий «кар», звучащий как гром посреди яркого неба, заставил Инфиона поднять голову.
Ворон деловито уселся на крышу одного из зданий, стараясь выглядеть нагло — работник Бурта понимал, что по сравнению с Златногорскими птицами этот экземпляр выглядел абсолютным дилетантом. Вокруг пестрили магазины — жилые дома оказались где-то позади. Хотя, пестрили — громко сказано. Святилища продавцов были похоже друг на друга, и отличались лишь какими-то небольшими элементами, в них не было ничего инновационного — ни движущихся вывесок, ни крутящихся тортиков в витринах.
— Надо же, жилые дома не соединены с магазинными. Очень необычно, — заметил Инфион.
— Да, совсем неудобно. Так, спустился на первый этаж, купил что надо, и побежал. Экономия места и все такое.
— Они, наверное, привыкли, — сказал Ромио, смотрящий на сверкающие камни в брусчатке и очень умело врезающийся в спешивших людей.
— Да, наверняка.
Где-то в глубине, под улицами, словно в знак несогласия с этими словами, что-то сверкнуло. Огромный оранжевый, обжорливый, облизывающийся новорожденным пламенем шар осветил мрак, на секунду став солнцем этого темного мира. Он издал громкий звук, приглушив журчание воды, а потом вновь вспыхнул, окончательно исчезнув, в своем бесконечном голоде пожрав самого себя.
От крысы, до этого радостно бегущей где-то в своем мире стоков, осталась лишь кучка пепла. А магическая аномалия, мерцавшая где-то в углу, рядом с, казалось, безжизненным големом, стала больше.
Они собрались здесь при свете дня. Первый раз, ненадолго, просто чтобы попробовать — каково это. Всех разбирало любопытство, которое было частично удовлетворено недавней вспышкой.
Они были несогласны.
Но несогласие свое пока осмеливались выражать лишь здесь, в ночи, когда единственные слушатели — они сами и крысы, и лишь вода прерывает разговоры. Днем здесь было некомфортно — неправильно, непривычно и боязно, что все может стать явью для других.
Они не стали удовлетворять свое любопытство еще больше — того, что они увидели, должно хватить до ночи, а уж тогда… Тогда они начнут новые шаги, маленькие, младенческие, но потихоньку ведущие к тому, чего многие так хотели.
А теперь они покинули это неприятное место, потушив магическую аномалию, и разошлись по своим самым обычным делам.
Все всегда спешили куда-то, и Аметистовая Улица, которой не повезло быть центральной и самой широкой, постоянно кишела людьми. Они горными потоками стекали с нее, иногда, уподобившись воде, быстро, а иногда медленно и неторопливо, как потоки грязи, смешанные с другими не самыми приятными вещами.
Инфион заметил, что уклоняться от идущих навстречу людей здесь было намного проще, чем в Златногорске — возможно, из-за того, что многие сами старались избежать столкновения. Все вокруг сверкало, как картина, намазанная блестками — но сверкало как-то по ночному, словно на полотно направили свет от холодной, белой лампы, попытавшись сымитировать лунный.
— И долго нам тут ходить? — устало вздохнул волшебник голосом человека, который в одно мгновение осознал всю тщетность бытия и познал все ужасы мироздания.
— Чем дольше, тем лучше, — отозвался Ромио, разглядывая дома и, как не странно, проходящих мимо молодых девушек.
— А мне вот кажется, что ровно наоборот. Пока мы будем гулять, Платз уже может узнать все, что ему нужно. Или, того хуже, он явится прямиком сюда.
— Ну, начнем с того, — Лолли на секунду остановилась, бросив взгляд на платье в витрине, — что Платз все-таки не всемогущ, и ему нужно какое-то время. А здесь — людно, так что, если что, затеряемся.
— Даже если так, вам не кажется, что нам просто надоест ходить?
— Поэтому я считаю мою мысль о походе в магазин самой правильной, — девушка улыбнулась, как кот, только что получивший пожизненный запас своего любимого лакомства, мягкую подушку для сна, пару бочек молока и в принципе все, о чем он только мог мечтать. — Например, в этот.
Работница Борделя ткнула пальцем в витрину лавки, расположившейся напротив. Над дверью висели два магических фонаря и вывеска, инкрустированная парой аметистов (или стекляшек, которые были на них похожи). На вывеске красовалось название магазина: «Одеждовый рай».
— Ладно, твоя взяла. Все равно нам делать нечего, — Инфион поднялся на крыльцо за девушкой.
— К тому же, вам тоже не помешало бы купить что-то про запас, раз уж мы здесь надолго, если не навсегда. И старая одежда уже изрядно успела, ну, подпортиться.
При слове «навсегда» внутри Инфиона что-то екнуло.
— Платз не даст нам остаться здесь навсегда, — деловито заметил дважды «неместный». — Только если в виде духов…
— Спасибо, подбодрил. Кстати, откуда у нас берутся деньги на все это?
— От Ромио.
— А откуда они берутся у него?
Романтик пожал плечами.
— Видимо, просто берутся, — вздохнула работница Борделя и дернула ручку двери. Та не поддалась. Лолли попробовала еще раз — тщетно.
— Видимо, идея провалилась. Продолжим идти прямо?
— Странно, что посреди белого дня тут закрыто…
— Это не Златногорск. Мне кажется, в Сердце Мира такое в порядке вещей.
Троица уже практически спустилась с крыльца, как тут услышала:
— Подождите!
По улице бежала — хоть нет, пыталась убедить себя и окружающих, в том, что бежит, женщина. На самом деле она просто шла быстрым шагом, как-то нервозно подпрыгивая.
— Подождите! — повторила незнакомка. — Сейчас я открою!
— Помнишь, мы боялись, что найдем здесь альтернативную Фить’иль? — шепнула Лолли волшебнику. — Вот эта очень даже может быть такой.
— Надеюсь, что сходство у них лишь в необычном поведении…
Женщина в странном, тучном и пышном черном платье, забралась на крыльцо, одной рукой поднимая подолы наряда, а другой не давая слететь маленькой шляпе, украшенной катушками разноцветных ниток, и практически моментально открыла дверь, залетев внутрь.
