— МакКуин наверняка сейчас сидит на кафедре, — поспешил сменить тему я. — Только мне к нему заходить не охота, лучше подожду снаружи. Сама справишься?
Пэм размашисто кивнула.
— Чур пойдем не через главную лестницу. Там Лоис и Бен… — Девушка закружила ладошками перед лицом, сопровождая это причмокивающими звуками.
— Круто, что они все же сошлись, да? — Улыбка потянулась к ушам сама по себе, когда я вспомнил, как на радостях за них танцевала Этти.
— Оно-то так, но у меня такое ощущение, будто я подсмотрела за их сексуальными игрищами, — вздохнула Пэм. — И да, в роли наблюдателя, а не наблюдаемой в этой ситуации мне, почему-то, все еще не по себе.
Полетт, 18 лет
Старшая школа — это поле боя.
Тут многие ежедневно наносят боевой раскрас и все без исключения пытаются выжить: не попасть под обстрел оскорблений и издевок, не подорваться на мине поголовного развращения и выдержать подмогу атакующим в виде танка морального давления со стороны преподавательского состава.
Ко всему прочему, присутствует соответственное разделения общества. В авангарде числятся девушки модельной внешности и зачастую стервозного характера, а также парни привлекательной наружности, из которой выпирает раздутое эго. Арьергард же полон серых мышей, занимающихся своим делом в надежде выбраться из этой мышеловки пока им не переломали хребет.
В числе последних есть вероотступники, которых выпроводили из авангарда за недостаточное раболепие, сделав по совместительству еще и маргиналами. И вот в этой социальной ячейке числюсь я.
История моего падения длинная и скучная, как документальный фильм о развитии почтовых марок, потому нет смысла углубляться в подробности. Важнее то, к чему меня это привело.
С середины прошлого года, когда власть в старшей школе захватила Кларисса — узурпаторша несчастная, — мой былой круг общения переменился. Часть моих подруг переметнулась к Клариссе, часть — разбрелась по другим группкам. Я же получила отдельное и изолированное место за столом, а также возможность не напрягать свои голосовые связки, ведь мне удалось достичь невероятного: большую часть времени все притворяются, будто меня нет.
Преподавателей это, к сожалению, не касается. Я была бы более чем довольна, если бы они забыли о моем существовании на пару-тройку контрольных работ.
С другой стороны, можно сказать, что старшая школа — это каторга. Тюрьма, в которой все мы коротаем срок.
Прошлый, весенний, семестр я сидела в одиночке. В этом же семестре подобного можно избежать, ведь военные действия, прикрываемые знаменем образовательного процесса, еще не окончены. Однако у меня нет никакого желания отвоевывать место под солнцем, рядом с которым когда-то была. Сейчас мне просто не хочется стать пушечным мясом.
Старшая школа — это одна сплошная баталия, и ты никогда не знаешь, вернешься ли домой. Собственно, именно поэтому я так не хотела покидать тот самый дом сегодня.
— Мамочка, ну пожалуйста! Ты ведь самая лучшая мама на свете!
— Нельзя пропускать школу, Полетт. Не в выпускном классе уж точно. — Она погладила меня по голове, когда я демонстративно выпятила нижнюю губу. — Сегодня первый день, разве ты не соскучилась по друзьям?
— Ты хотела сказать, по моему столику в кафетерии? Уверена, и он по мне скучал, но у нас с ним довольно устойчивые отношения. Он меня дождется.
— Mon petit, ты ведь можешь общаться с людьми.
— В теории, но не хочу. Когда они открывают рот, оттуда вылетает какая-то гадость.
— Раньше ты находила общий язык со сверстниками. Знаю, Руби в этом году уехала в университет. Но как на счет Нелли и Дианы? Вы уже целую вечность никуда не выбирались.
— Нелли погрузилась в мир ботанов с тех пор, как заполучила внимание Адама.
Физике он ее учит, как же. Они уже как минимум год то и дело наблюдают принцип преобразования кинетической энергии во внутреннюю в результате трения двух тел. С таким же успехом можно сказать, что Андерсон по ней анатомию изучает.
— А Диана потеряла мое уважение, приклонив колено перед новой королевой.
— Клариссой? — уточнила мама. — Несмотря на то, что та измывалась над девочкой в кафетерии?
Я кивнула:
— Теперь Бернар так издевается над всеми глупышками, которые хотят присоединиться к их группке.
У кого дудка, под песни того и пляшут. В нашем случае: у кого руководящие помпоны в руках и один из главных заводил под боком, тот и задает принцип поведения правящей группки девчонок.
Кларисса Бернар не знает, что такое демократия. К слову, она много чего не знает, но ее красота мешает остальным обращать на это внимание. Нацепила на себя корону — или Уилл водрузил ее ей на голову — и принялась устанавливать свои порядки.
На место за столом рядом с ней и баскетбольной командой теперь есть конкурс, и наиболее подходящим претендентам выдвигается испытательный срок. Кларисса назначает симпатичных девчонок на должность прислуги, гонца и шута в одном лице. Я лично не видела, но слышала, что они и домашнюю работу за нее делают.
Что уж сказать, есть в школе сплетники, которые не брезгуют делиться свеженьким даже с маргиналами вроде меня.
— Полетт, я рада, что у тебя есть убеждения, и ты не опускаешься до стадных нападок на других, но не закрывайся ото всех, прошу тебя. Этот год последний, повеселись, хорошо?
Я выпустила воздух носом, но кивнула.
Есть люди, от которых нужно закрываться, если не хочешь, чтобы твои внутренности залили грязью, но для некоторых нужно проявлять гостеприимство, чтобы их омыли целебными водами. Я могу попытаться объяснить маме, что последние у меня уже есть: это Макс, Бадди, Лоис, Келли и Бен. Но какой в этом смысл? Выйдет доказать, что этого мне достаточно, или нет, я все равно сделаю по-своему.
Осталось меньше года мучений. Меньше пятидесяти двух недель — и я отправлюсь жить в студгородок Чапел-Хилла, к Максу. Меньше трехсот шести десяти дней — и мое сердце снова будет дома.
Макс, сентябрь
— Никакие укладочные средства не спасают от этой влажности, — сетовала Ева, приглаживая непослушные каштановые волосы.
