Я поморщился:
– Все у нас участвуют. Наши последние войны лишь немного не дотягивают до вашей катастрофы. В том смысле, что народу у нас, может быть, погибло даже больше, чем у вас, но хоть континенты все на месте остались.
– Почему?
– Что почему?
– Континенты целыми остались почему?
– А! Да как сообразили, что можем натворить, так и испугались. Последняя война еще была в памяти – еще жили люди, которые ее лично помнили, вот, может, они и испугались. Ну и остальных, как говорится, проняло. Если бы не пара мировых войн накануне, то кто его знает, может, и повторили бы ваш опыт.
Берег за окнами перекосило – яхта начала разворот. Сам подошел к окну, выглянул:
– Заканчивай с завтраком, забирай вещи и на палубу – нам надо быстро двигаться. Резиденция недалеко, но лучше добраться до нее без приключений. В этом городе скелле едва не в каждом приличном доме.
Я удивленно спросил:
– Ты считаешь, что они могут напасть?
– Уверен, что нет! Но я не понимаю, что и зачем они делают!
Пирсы, причалы, снующие всюду лодки, почтовые баржи и даже морские суда – за исключением шикарной набережной, шедшей по верху берегового обрыва, Арракис ничем не отличался от того же Варсонила. Логика большого города диктовало свое, и хотя внутри кварталов по-прежнему сохранялась хаотичная застройка с обязательными проходами между владениями, кварталы отделялись друг от друга отчетливыми широкими проходами, которые я сразу же назвал улицами. От привычных мне улиц земных городов последние все-таки отличались своей изломанностью – редко можно было встретить достаточно продолжительный прямой участок.
Погода стояла великолепная – солнечная, спокойная и нежаркая. Я наслаждался высоким голубым небом с редкими перистыми облаками и атмосферой оживленного города, по которой я так соскучился. Архитектура большинства зданий носила привычный мне на Мау облик – двускатные крыши с островерхой кровлей и цветными коньками накрывали обширные одноэтажные здания. Коммерческие здания опоясывали широкие галереи. Постоялые дворы либо имения обеспеченных граждан напоминали крепости высокими башнями по углам внутренних двориков, огороженных галереями двух типов – если это было частное владение, то галереи выходили во двор, если публичное, то – наружу. Никаких ужасов земного Средневековья вроде канав с нечистотами вдоль улиц видно не было – город пах едой, рекой и людьми.
Резиденция семьи Уров находилась в особом квартале, раскинувшемся над берегом великой реки и другой своей стороной опоясывавшем гигантскую идеально круглую площадь, накрытую белой плитой метров сто в диаметре. Я в изумлении уставился на обширное пространство, заполненное праздно шатающимися людьми без единого намека на торговлю или иное использование.
– Сам, что это за площадь? – спросил я моего спутника.
Тот, окруженный почетным эскортом из матросов яхты, мельком оглянулся на меня:
– Илия, не останавливайся. Это все, что осталось от храма. Давай быстрее – в резиденции поговорим.
Я вынужден был проследовать за хозяином в широкие, гостеприимно распахнутые ворота. Резиденция была похожа на имение Уров, только гораздо меньше и с единственным небольшим двором. Однако была она отстроена целиком из камня, что должно было говорить о высоком статусе хозяина. Все, что я до того видел, как правило, строилось на основе кирпича и оштукатуренного каркаса. Красивая, желтого оттенка плитка покрывала изящный двор, окруженный двухъярусной каменной галереей с резными балясинами и необычного вида треугольными колоннами.
Сам исчез, бросив мне краткое «располагайся».
С любопытством поглядывающая служанка проводила меня в гостевую комнату, которая выходила широким окном второго этажа на круглую площадь. Пропищав что-то про воду, туалет и второй завтрак, она собиралась улизнуть, но я ее остановил:
– Любезная, я в Арракисе первый раз. Не подскажете, что это за площадь?
– Так это же храм.
Я с непонимающим видом уставился на девушку.
– Ну, как храм? Все, что осталось от храма. До Катастрофы именно здесь стоял храм, через который люди общались с богами. Вот эта белая плита, – она махнула рукой в сторону вида за окном, – все, что от него осталось.
– То есть это останки одного из двух храмов? Один был здесь, другой – на втором континенте.
– Ну, да. Только я не очень знаю историю, извините. Хозяин вам все расскажет – он любит это место.
– А где хозяин?
– Он очень занят. Просил его не беспокоить. Сказал, что пошлет за вами попозже.
Я отпустил девушку и замер, разглядывая площадь. Что-то беспокоило меня, но что именно, я не мог сообразить. Огромный сверкающий под солнцем круг был заполнен публикой – по виду бесцельно блуждающей по идеально отшлифованной плите. Отсюда, со второго этажа резиденции, не было видно ничего особенного – никаких надписей или украшений, никаких неровностей или следов древних стен. Просто огромная желтовато-белая плоская сковородка.
Достав из тубуса трубу, я осмотрелся, не снимая защитной крышки с устройства, и невольно вздрогнул – по дальней стороне площади двигались, медленно пересекая ее, две скелле. Я торопливо откинул крышку и всмотрелся через оптику далеко не земного качества – две девушки. Если бы не публика, старательно обходившая их, то можно было подумать, что две молодые студентки отправились на прогулку, демонстрируя окружающим свою неприступную красоту. Впрочем, они скоро скрылись из виду, и было непохоже, чтобы их как-то интересовала резиденция или тем более моя персона в ней.
Я провел довольно много времени, рассматривая публику на площади. Без людей это место выглядело бы уныло и однообразно, но постоянное движение прохожих по площади завораживало и напоминало мне просмотр телевизора без звука. Когда мне это занятие наскучило, я собрался выйти во двор, и в этот момент дверь комнаты открылась. Зашел Сам.
– Ну что, путешественник? Как тебе Арракис?
– Любопытно. Я бы хотел взглянуть на площадь поближе.
– Пойдем. Нам теперь остается только ждать – все распоряжения я сделал. Надеюсь, к вечеру мы будем знать, как теперь называется корабль для спецэкипажа.
– Я уже в курсе, что это за плита на площади. А что случилось с самим храмом?
Мы не спеша зашагали по лестницам и галереям к выходу из резиденции.
– Когда произошла Катастрофа, весь континент до самого Облачного края был смыт огромной волной. Здесь все было под водой. Выжили лишь те, кто жили в предгорьях или на севере от долины Дона. Собственно, Мау было уничтожено. Когда вода ушла и люди вернулись, то все, что они нашли на этом месте – вот эта плита, которая, видимо, служила основанием храму. Уцелели еще лабиринты древнего Арракиса, но он лежал на другом берегу вдали отсюда.
– А как выглядел храм?
– Известно как – это была огромная полусфера того же диаметра, что и уцелевшая плита. Если когда-нибудь попадешь на острова – то, что осталось от второго континента, там увидишь множество таких уцелевших копий, только меньшего размера. Они зачем-то строили их, типа святилищ, повсюду, в основном на вершинах гор.
