— Ты достаточно пережила за последние двое суток.
Я едко ухмыльнулась.
— Неужели переживаешь за мою психику? Я не свихнусь, — куда дальше-то… — Не делай вид, будто тебе не плевать.
Дамир стиснул зубы.
— Мне не плевать.
Он наклонился к моему лицу. От неожиданности я слегка качнулась на пятках, но устояла на месте и, невзирая на прильнувший к лицу жар, выдержала пытку пронзительных очей брюнета. Яркими глазами, будто лазерами, Дамир пробивался через мою броню, пытаясь вытащить наружу клокотавшее на дне души чувство смятения.
— Показушничай и изображай стойкость духа сколько влезет, — произнес вкрадчиво и сипло. Мурашки расползлись по коже от низкого звука его басовитого голоса. — Я вижу тебя насквозь.
— Ничего ты не видишь, — проворчала.
О да, как остроумно...
Дамир ухмыльнулся.
— Будь добра, не угоди в неприятности до моего возвращения.
Я уперла руки в бока.
— Вряд ли ты найдешь меня здесь, когда вернешься.
Растянула губы в победоносной улыбке, не без удовольствия обнаружив раздражение на лице брюнета.
— Не уйдешь, — внезапно рявкнул он и схватил за запястье, дернув на себя.
Я врезалась в его твердую грудь. Покатые плечи Дамира поднимались с отрывистыми глубокими вдохами.
В попытках обрести независимую позу как можно дальше от мощного мужского тела, я согнула свободную руку в локте и уперлась основанием ладони в предплечье брюнета, чтобы оттолкнуть. Дамир быстро раскусил мой план и предотвратил бегство из «плена», плотнее притянув к своему натренированному прессу.
— Ты никуда не уйдешь из этого дома, — отчетливо произнес по слогам мне в губы. — Я слишком долго ждал встречи с тобой, чтобы с легкостью позволить исчезнуть.
В его глазах полыхал неукротимый огонь. Пламя ощущалось на кончиках пальцев, которыми он обхватывал мое запястье. Стало нечем дышать. Я широко раскрыла рот и с жадностью вобрала в себя сухой воздух. Я словно перенеслась в самое сердце пустыни Сахары и заживо плавилась под полуденным знойным солнцем, а мои ноги вязли в раскаленном песке. Перед глазами немного плыло от головокружительной дрожи, зародившейся чуть ниже пупка.
Дамир смотрел в упор. Уголки его губ приподнялись в дразнящей ухмылочке.
— Кто-то лишился дара речи?
Он как никогда точно описал мое состояние.
— Кое-кто прямо сейчас лишится своего достоинства, — со стороны донесся женский заплетающийся голос.
Воспользовавшись мимолетной растерянностью брюнета, я выдернула руку из хватки и отпрянула от него.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ДАМИР
— Нелли, — процедил я.
Опять натрескалась в дрова.
Едва сохраняя равновесие, жена прислонилась к стене. В руке она держала босоножки, подцепив обувь пальцем за кожаные ремешки, и всем своим отвратительным видом пыталась произвести угрожающее впечатление.
— Ты, — прошипела Нелли, наставив указательный палец на Вику.
Девчонка захлопала длиннющими ресницами, переводя вопросительный взгляд с моего сердитого лица к шатающейся фигуре Нелли.
— Совсем обнаглел? Привел в наш дом свою очередную шлюшку? — она испускала вязкий яд сквозь накрашенные губы. Яркая помада в уголках была немного размазана, и меня совершенно не интересовало, кто испортил ее макияж.
Я заметил, как Вика возмущенно нахмурилась.
— Я не шлюха, — принялась защищать себя от нападок этой ненормальной женщины.
— Еще какая шлюха, — выплюнула оскорбления Нелли и дернулась вперед. — Он… — кивнула на меня острым подбородком, — что он наплел тебе? Какую сказку напел на ухо? А ты, бедная овечка, и рада была повестись, да? Соблазнил баблом? Смазливой мордашкой?
— Хватит, — потребовал я, направившись к жене.
— Нет, не хватит! — она отмахнулась от меня рукой, не позволяя приблизиться ближе, чем на полметра.
— Ты позоришь себя.
Нелли гоготнула.
— Перед кем?! Перед этой дешевкой?
Я встал напротив супруги таким образом, чтобы полностью лишить ее обзора на Вику.
Нелли злостно ткнула длинным ногтем мне в грудь.
— Как же я устала от твоих измен, — ее дребезжащий, жалостливый голос ни капельки меня не тронул.
Я пригвоздил шатенку строгим взглядом и взял за локоть.
— Прекращай. Сейчас же. Ты выглядишь жалко, дорогая, — я выдавил желчную улыбку. — Не стыдно появляться в таком состоянии перед гостьей?
— Ты теперь так называешь своих потаскух? Гостьями?
— Вика не потаскуха, — отчеканил я.
Нелли с отвращением фыркнула.
— Да неужели?
Накануне я разговаривал с женой о Вике. Нелли безвылазно лежала в постели, страдая от похмелья, и не выказывала особой неприязни. Ей было плевать, и она попросила не донимать глупыми разговорами. Вечером, пока я отсутствовал, она по-тихому принарядилась и умчалась на очередную вечеринку.
— Сколько ты выпила? — спросил я.
Нелли дернула локтем, сбрасывая мою ладонь, и скрестила руки на груди. Отвернула голову, демонстрируя обиду.
— Не твое дело.
Раз это не мое дело, тогда какого черта она постоянно предъявляла мне за измены? По крайней мере, я не палился и не выставлял на обозрение свою беспорядочную личную жизнь вне дома. Но Нелли из раза в раз отличалась на каком-нибудь светском вечере, и на следующий день новостные статьи пополнялись фотографиями, где она целовалась с каким-нибудь мужиком, или провокационно улыбалась в камеру... позируя без бюстгальтера. Я мог бы привести как минимум дюжину скандальных снимков.
У Нелли серьезные проблемы с алкоголем. Однажды ее отцу удалось уговорить дочь пройти терапию в рехабе. Однако Нелли наскучило уже через пару дней, и ходячая проблема вернулась домой.
Что женушка сделала первым делом? Правильно. Нажралась в стельку.
