Агата печально вздохнула, явно не зная, что ответить, а в разговор взрослых вмешался Степан, до того момента сидевший подозрительно тихо.
— Ничего с ней не случилось. Домой вернулась и все дела.
Татьяна глянула с укоризной.
— Не болтай ерунды. Все вещи тут.
— Значит, потом заберет. К Пашке она своему умчалась. Приехал он. За ней.
Повисла кладбищенская тишина. Агата с Татьяной обменялись растерянными взглядами.
— Так и быть, ругайтесь, — предложил Степан смиренно. — У забора я гулял, хотя и запретили. Видел Наташку. Неслась к калитке, как угорелая. Окликнул я ее, а она велела никому не рассказывать. Мол, Пашка позвонил. Ждет за территорией. Поговорить хочет. Видать, поговорили, да вместе укатили. Вот.
— И ты молчал, мелкий негодник? — Татьяна, еще недавно защищавшая мальчишку от Наташи, собственноручно наградила его подзатыльником. — И не стыдно?
— Дык я же ей обещал, — Степан глянул обиженно. — Да и не знал я, что она пропала. Вы ж сами меня рано спать отправили. Только утром и услышал.
— Тьфу! — Агата поднялась слишком резко, задела ножку стола, тот аж подпрыгнул вместе с чашками. Лизин кофе, Степкин сок и Татьянин фруктовый чай полились по скатерти, перемешиваясь. — Пойду, мужу скажу. Евгений все дела побросал, как узнал о случившемся, примчался. Собрались с Владом дно озера обследовать. Пусть вместо этого в городе сумасбродную девчонку поищут. Наверняка, у парня торчит, о свадьбе мечтает.
Агата ушла оповещать мужчин, а настроение обитателей пятого домика улучшилось. Татьяна заулыбалась, потрепала обиженного Степана по вихрам, шепнула что-то ласковое на ухо и вытащила из кармана шоколадку. Анатолий Антонович, просидевшей все это время в кресле и не принимавший участия в разговоре, замычал под нос песенку. Одна Лиза оставалась мрачной. Что-то не сходилось в этой истории. Допустим, Паша, правда, приехал к Наташе. Но как они миновали ведьм? Ядвига Семеновна и одна бы вцепилась, как клещ, а толпой и подавно бы справились и с девчонкой, и с ее парнем, который у матери под каблуком ходит. Сделали б все возможное и невозможное, чтоб Наташа им помогла в пансионат попасть.
Неужели, с девчонкой таки стряслась беда? Или Лиза себя накручивает?
Устав от тяжких дум, она позаимствовала Татьянины резиновые сапоги и отправилась на прогулку. По территории, разумеется. Пахло сыростью, но приближения осени не ощущалось. Воздух был теплым, солнце уверенно карабкалось вверх, умело избегая облачков, и намеревалось высушить все вокруг за считанные часы. Мол, потерпите, люди, скоро не останется ни единой лужи.
Вот бы и все остальное решалось так же легко.
Лиза не заметила, как опять оказалась рядом с одиннадцатым домиком. Но не удивилась. По дороге она снова и снова возвращалась в мыслях к Владу. Вот уж, действительно, рыцарь без страха и упрека. Не побоялся разыскивать Наташу в страшную грозу. Сама-то Лиза сидела, сжавшись под одеялом. С таким мужчиной ничего на свете не страшно. Жаль ей досталось полная противоположность. Да, Вова умел себя обезопасить, но благодаря деньгам, а не личным качествам. Ударить жену — раз плюнуть, а когда коллеги позвали в поход на выходные, придумал сотню отговорок. Где Вова, а где рюкзаки и палатки. Он в своей жизни ни единого гвоздя не забил.
Влада возле одиннадцатого домика не обнаружилось. Людмилы тоже. На террасе в кресле сидела Аксинья. Глянула волком. Поднесла два пальца к глазам, а потом указала на Лизу, мол, я слежу за тобой, новенькая. Та выдавила улыбку и ушла. Что взять с малолетки? Но на душе заскребли кошки. Да, Аксинья — совсем девчонка, но Лиза и сама хороша. Ведет себя, как влюбленная соплячка. Это для школьницы приемлемо нарезать круги в надежде увидеть предмет обожания хотя бы мельком. Но не для взрослой женщины двадцати пяти лет. Ведет себя не лучше Аксиньи.
Ругая себя, Лиза все отдалялась и отдалялась от домика, где жила подруга Влада и ее ершистая юная родственница. Шла и шла, пока впереди не показались ворота пансионата и запертая изнутри калитка.
Ох, ну и занесло! Не знак же это, что пора уезжать, в самом деле!
— Впустите! Пожалуйста! — донесся снаружи детский голосок.
Лизу будто током ударило. Сердце зачастило, заныло. Голосок принадлежал девочке. Маленькой девочке, вроде той, что она видела на озере.
— Сейчас! Иду!
Лиза не раздумывала. В голову даже не пришло, что это может быть ловушка, устроенная вернувшейся свекровью или другой ведьмы из свиты. Это ведь Сашенька. Ей плохо и очень страшно. Лиза должна ей помочь. Спасти. Защитить.
Рука коснулась засова, но…
— Не торопись.
На Лизины пальцы легла ладонь Арины.
— Но ведь там… там… ребенок, — язык на повернулся назвать девочку именем не родившейся дочки. Еще за сумасшедшую примут.
Арина печально закивала.
— Все правильно, там ребенок. Но подумай хорошенько, прежде чем впускать. Откроешь калитку, назад пути не будет.
Лиза не понимала. Какого еще пути? Что за странные слова?
— Пожалуйста! Мне холодно! — снова донеслось снаружи.
Иного аргумента не требовалось.
— Уберите руку! — приказала Лиза Арине.
В глазах медсестры отразилась грусть. Она ласково погладила Лизины пальцы и подчинилась. Освободила дорогу и пошла прочь, опустив голову. А Лиза… Лиза резкими движениями отперла засов и распахнула калитку.
Девочка — та самая девочка, что "тонула" в озере — стояла перед ней босая и в одном легком платьице. Слишком легком для дня после жуткой грозы.
— Как ты здесь оказалась? Где твои родители? Ты в порядке? Ох…
Лиза поняла, что задала слишком много вопросов. Они подождут. Сначала малышку нужно согреть, а потом выяснять кто она и откуда. Хотя откуда и так понятно. Из деревни по соседству. Другой вопрос — куда смотрят родители? Лиза стянула с себя ветровку и накинула на девочку. Хотела, было, подхватить ее и донести до домика, но вспомнила, что врачи запретили полгода поднимать тяжести, а после операции прошло всего две недели. Так швы разойдутся.
— Пойдем скорее, — Лиза взяла девочку за руку. — Как тебя зовут?
— Саша…
Наверное, земле полагалось разверзнуться под ногами. Ведь таких совпадений на свете не бывает. Но Лиза не удивилась. Конечно, Саша. Как же еще?
…Татьяна заохала, запричитала при виде маленькой "гостьи", но пока Лиза мыла девочку в ванной, успела сбегать в соседний домик, где жила постоялица с дочкой- второклашкой, и принести для Саши одежду, включая сандалии, колготки и свитер. Лиза чуть ей на шею не бросилась, увидев все это богатство.
— Ну не голому же ребенку ходить, пока родители не объявятся, — проворчала Татьяна, но было видно, что ей понравилась Лизина благодарность. — Хотя таких родителей надо прав лишать. Я понимаю, в деревнях ко многим вещам проще относятся. Это не город. Но когда дите бродит полураздетое, где попало, это непорядок.
