Подлец! Скотина! Сволочь! Ради него Тиль мыла полы и терпела комара!
Через минуту Ал вернулся. Тиль ликовала и уже мысленно представляла, как Алистер обнимает и целует ее, относит в кровать, там они занимаются сексом, напитывают вольт, затем Тиль прогоняет зануду на диван. Потому что ее общество еще нужно заслужить!
Но Ал просто укрыл Тиль тонким покрывалом, поставил рядом небольшой ночник с репеллентом и отправился в спальню.
Как только он поднялся по лестнице, Тиль села, беззвучно зарычала и несколько раз ударила по подушке. Затем с наслаждением почесала ногу.
Ничего, еще не утро! Этой ночью Алистер точно займется с ней сексом! Тем более, Тиль уже начинало потряхивать от желания. Кто знал, что у этой куклы такая странная магия?
Тиль проворочалась еще с полчаса, но так и не смогла заснуть. Внизу живота словно бы поселился выплавленный из раскаленного металла шар, катающийся внутри и намекающий, что вольт нужно напитать. Тиль и не подозревала, что желание может быть настолько мучительным.
Она вслушивалась в звуки наверху, но ничего, кроме комариного писка не услышала. Что ж, пора браться за дело активнее. Тиль встала с дивана, поморщившись от ужасающего скрипа, затем врезалась в столик. Но даже после этого Алистер не набросился на нее со своими занудными лекциями. Неужели так крепко спит?
Тиль пошла вверх по лестнице, каждый раз вздрагивая от скрипа старых досок, затем подкралась к Алу и легонько потормошила его за плечо.
И в ту же секунду полетела лицом в пол, подвывая от боли в вывернутом запястье. Кто бы мог подумать, что святоша может двигаться так быстро? Правда, Ал почти сразу поднял ее на ноги и теперь массировал руку Тиль.
— Тильда! Зачем ты подкралась ко мне?
— Я не кралась! Ты спишь, как под препаратами. А мне кошмар приснился.
Алистер задумался на целую минуту, после чего махнул рукой:
— Делай, что хочешь.
Тиль обрадовалась и юркнула в кровать Ала. Тот же покачал головой и лег рядом, укрыв Тиль одеялом. В комнате было слишком темно, чтобы видеть выражение его лица, но по его резким движениям было заметно, насколько проповедник раздражен. Он постарался лечь как можно дальше от Тиль, но кровать была недостаточно широкой, чтобы совсем не соприкасаться друг с другом.
Через несколько минут Алистер стал дышать реже, а Тиль аккуратно легла к нему на плечо. Ал дернулся, но потом обнял ее за плечи и притянул к себе.
Отлично, первый шаг сделан. Она уже сгорала от нетерпения, еще немного и тянущая боль внизу живота исчезнет. Тиль положила ладонь на грудь проповедника и неспешно повела вниз.
А глядя на Алистера и не скажешь, что он такой накачанный. Нет, плечи у него красивые, это было заметно, но пресс! Тиль почти задохнулась от восторга, ощупывая эти кубики. И даже не сразу заметила, как Алистер прогнулся вслед за ее рукой.
— Да! Давай еще! Правее!
Вначале Тиль опешила от такой реакции, затем все же продолжила свои ласки.
— И почеши!
Она резко села и одернула руку.
— Эх, даже животик не почесала, — Ал усмехнулся и поскреб пресс. — Щекотно же было.
Что ему можно ответить?! Импотент, не иначе!
— И да, я очень хочу спать. Так что либо успокаивайся, либо отправляйся веселиться вниз.
Договорив, Алистер отвернулся от Тиль, оставив ее наедине с неудовлетворенным желанием. Она захныкала, затем все же вылезла из кровати и поплелась вниз: рядом с проповедником боль становилась почти нестерпимой.
Ночью она почти не спала. Ворочалась, устраивалась поудобнее, ходила по комнате, пила чай, ела печенье, снова ворочалась… Неудовлетворенное желание мучило ее хуже самого страшного из кошмаров. От тех хотя бы можно избавиться с помощью лекарств, а вызванное магией желание так просто не погасишь. Дошло до того, что Тиль отыскала у себя регулятор уровня гормонов, выпила таблетку, и блаженно легла на диван.
Помогло минут на десять. Тиль выругалась, попинала подушку, но соня-Алистер снова ничего не услышал. Ну ничего, утром она ему так намекнет, что не понять будет сложно.
11
Едва дождавшись рассвета, Тиль понеслась в душ, протряслась там пару минут под холодной водой, затем причесалась и вернулась в дом, ждать пробуждения Ала.
К счастью, проповедник не стал долго разлеживаться, встал почти сразу после Тиль. Сегодня на нем не было белоснежной формы служителя церкви, только обычная серая футболка и джинсы.
— Доброе утро! — Тиль приветливо улыбнулась и помахала Алистеру рукой.
— Доброе. У тебя такое умильное выражение лица, признавайся, что натворила за ночь?
Проповедник подошел поближе и теперь нависал над Тиль, вглядываясь в ее глаза.
— Тебя послушать, так я постоянно что-то плохое делаю! — Тиль обиженно сложила руки на груди и отвернулась от проповедника.
— Да.
Зануда! Какой же зануда! Но сейчас он очень нужен Тиль, так что придется терпеть. Подпоить бы его чем-нибудь, и пусть сам за ней побегает.
А это мысль! Тиль злорадно улыбнулась, затем повернула голову к проповеднику:
— Сходи умойся, а я пока приготовлю завтрак.
Алистер пару секунд буравил ее взглядом, потом хмуро кивнул и вышел из дома.
Тиль же бодро скинула халат, вытащила из холодильника взбитые сливки, мысленно удивилась тому, что они вообще есть у зануды, взболтала баллончик и влезла на стол. После чего выдавила сливки себе на грудь и низ живота и уселась, приняв позу, точно как в прошлогодней рекламе молочной продукции. Такой намек сложно будет проигнорировать.
Алистер и не смог. Он замер на пороге дома, близоруко сощурившись, затем подошел поближе, бесцеремонно собрал пальцем часть сливок с правой груди Тиль, посмотрел на них, лизнул самым кончиком языка, скривился, выплюнул и теперь вытирал руки очищающей салфеткой.
— Просрочены. Надо же, казалось — только купил. И слезь со стола, я за ним ем. Это же негигиенично!
Тиль скрипнула зубами и села, свесив ноги со стола.
— Ты, правда, не понимаешь?
— Понимаю. Матильде Блумфилд взбрела в голову очередная блажь! Только пора бы привыкнуть, что не все твои желания исполняются.
Он поднял Тиль на руки, перенес на стул, а сам вытащил из шкафа спрей для дезинфекции и теперь протирал стол, попутно читая лекцию о том, что всегда нужно проверять срок годности продуктов.
— Откуда у тебя вообще взялись сливки? — Тиль взяла пачку салфеток и яростно собирала белую массу с груди.
— Мелани пекла кексы, вот я и купил для украшения. Не вздумай ей рассказывать, что ты с ними вытворяла!
— Кто такая Мелани?
