Зоя вытерлась и поняла, что вряд ли сможет присоединиться к Фрэнку за ужином. Она очень хотела спать и быстро забралась под простыню на кровати — чистую, свежую, душистую простыню, которую кто-то заботливо приготовил для нее. Хватит вопросов! Она вздохнула и закрыла глаза. Во сне услышала какой-то голос, увидела в темноте свет и ощутила чей-то поцелуй на виске. Ей нравились такие сны.
Когда Зоя проснулась, дверь ее спальни была настежь открыта; должно быть, в ее комнату заходил Фрэнк, так как она помнила, что перед сном дверь плотно закрыла. Он заходил в ее комнату, ожидая, что… Она быстро встряхнулась и встала с постели, но резкая боль во всех мышцах заставила ее снова опуститься на кровать. Состояние было ужасное. Видимо, это от парашютного прыжка? Она, вероятно, растянула мышцы.
— А теперь, дорогая, представь, как бы ты себя чувствовала, если бы не приняла перед прыжком транквилизатор. — В ее комнату вошел Фрэнк и поставил на стол рядом с кроватью стакан свежеприготовленного апельсинового сока. Он выглядел великолепно, пусть и был одет в поношенные брюки и в такую же поношенную футболку. У Зои была лишь секунда, чтобы скрыть простыней свою наготу.
— Один раунд позади, — сказала она, потирая под простыней онемелые мышцы на икрах ног. — Но перед тем, как лечь, я, сколько ни перебирала одежду в гардеробе, не могла найти ночную рубашку. Это намеренное или явное упущение?
— Ну разумеется, я сделал это намеренно, ибо считаю, что ночные рубашки совершенно не нужны.
— Ты действительно так считаешь? Да, конечно, я и забыла: ты ведь особенный, но я как-то не ожидала, что ты равнодушен к ночному белью.
— Ну и язва ты сегодня, — протянул Фрэнк саркастически. — Запиши на мой просчет в первом раунде.
При этих словах у Зои все сжалось внутри. Она вдруг вспомнила раннее утро в Швейцарии, когда тайком прокралась из его комнаты.
— Что ты делал в моей спальне ночью? — спросила она с неуверенностью, не зная точно, заходил ли он туда. Однако она совершенно определенно помнила, что плотно закрыла на ночь дверь.
— Проверил, все ли с тобой в порядке.
— А заодно — не жду ли я тебя? Он улыбнулся.
— Такая мысль меня посещала, но после того, что нам удалось пережить вчера, я не был бы тебе пригоден ни в каком виде.
Как ловко он выставил ее распутной, нахальной девкой! И как глупо она загнала себя в западню! Но как же честен он относительно своих способностей! Зоя была удивлена искренностью Фрэнка.
— Ладно, — она явно купилась, — только если будешь проверять меня в будущем, то, пожалуйста, закрывай за собой дверь. Я хочу уединения.
Взяв сок, Зоя с жадностью выпила его.
— Зачем? Или я не должен спрашивать?
— Мне нравится уединение, я требую уединения.
Он наклонился над ней и отдернул край простыни, которую она все еще прижимала к груди одной рукой.
— Здесь не может быть уединения, Зоя, и требовать его — бессмысленно. Закрытые двери опасны, так что оставляй свою дверь открытой, как это делаю я.
— Мне не трудно догадаться, почему!
— Я знаю, но здесь другое: старые привычки тяжело отмирают. В моей практике закрытая дверь — это всегда непредвиденность, открытая — путь к быстрому спасению.
— Например, спасению бегством из чьей-нибудь спальни?
— Ух, какие безнравственные мысли иногда посещают твою головку. — Фрэнк улыбнулся, приподнимая простыню.
— Но я не настолько безнравственна, чтобы прокрадываться в чужую спальню и подглядывать.
Он удивленно вскинул брови.
— О, ты изменилась: когда-то ты была именно такой!..
— Тогда я совершила ошибку! — хрипло проговорила Зоя, пытаясь справиться со смущением. — Оставь меня одну.
— Если я не закрою дверь, то тебе самой придется это сделать. А я буду напротив, и моя дверь будет открыта. — Он пересек комнату и задержался в дверном проеме. — Я никогда не видел тебя обнаженной. Странно. Не правда ли?
Она была благодарна ему за то, что он не предложил это исправить. Однако при мысли, что Фрэнк мог бы предложить такое, ее сердце учащенно забилось. Она подождала, пока его шаги не раздались в гостиной, и кое-как подняла свое изможденное тело с постели. Потом натянула на себя красные шорты и в тон им майку. Неужели все это купил Фрэнк? Даже учел ее любимую расцветку. Утро она провела, изучая остров, хотя он и был маленьким. Фрэнк возился с солнечными панелями, он предупредил ее, чтобы она не уходила слишком далеко.
— Что ты понимаешь под «слишком далеко»? — передернула она плечами и направилась к маленькой рощице пиний позади виллы. Что только он о себе возомнил, если так предупреждает! И может ли она убежать отсюда! При мысли о возможной опасности по спине пробежал холодок. Она почувствовала себя заключенной. Да она и была заключенной. По его настоянию держала все двери открытыми, чтобы Фрэнк мог следить за ней, а теперь он предупреждал, чтобы не уходила слишком далеко…
Зоя оказалась права насчет кораллового рифа. Он находился в нескольких ярдах от берега, море образовало вокруг него огромный водоворот. На пляже до самого горизонта тянулась узенькая полоска песка. Эта сторона острова была неухоженной, видимо, когда-то здесь бушевал шторм, так как вокруг было полно упавших деревьев. Сюда не подберешься на лодке. Подумав об этом, Зоя вздрогнула. А вдруг что-то случится с Фрэнком — ранение или укус змеи? Каким образом она вызовет для него помощь?
Ужасная картина тут же предстала ее глазам: длинная серо-зеленая змея, словно бы прочитав мысли девушки, вылезла из-под обломков кораблей, разбросанных по берегу, и медленно поползла по направлению к Зое, которая была вынуждена подавить в себе первое инстинктивное желание закричать. Она не могла и пошевелиться: любое резкое движение — и змея бросится на нее. Но можно ли при таких обстоятельствах застыть как статуя и — тем более — сдержать истерику?..
— Стой и не шевелись, — шепотом сказал Фрэнк сзади. Его руки обхватили ее за талию, и в этот прекрасный миг она подумала, что сейчас он спасет ее от ужасной змеи, но тут новый страх прокрался в ее сердце: почему Фрэнк здесь?
Он нежно прикоснулся губами к ее шее. Глаза Зои широко раскрылись, она не отрывала взгляда от змеи, которая к тому моменту подняла голову, будто заинтересовавшись чем-то.
— Что?..
— Шшш, — прошептал Фрэнк.
Она чувствовала каждый его напряженный мускул, его руки ласкали ее тело, продвигаясь все ниже и ниже. Змея полностью потеряла к ней всякий интерес и отползла прочь, но появилась новая опасность — в лице Фрэнка Блейкмора.
Он держал ее так крепко, что у нее не было никакой возможности вырваться из его рук, но вдруг она осознала, что воспринимает его ласки с радостью, и на какой-то момент расслабилась. Как бы получив ее согласие, Фрэнк страстно прильнул к Зое. От неожиданности она даже приоткрыла рот. Его губы нетерпеливо впились в ее. Голым бедром он заскользил по ней, напряжение возросло до предела. Она убеждала себя, что не хочет этого опасного сладостного контакта, но сердце противилось всем доводам. Хочет, говорило оно, причем больше, чем когда-либо, и будет хотеть всегда.
