— Я любил тебя в ту ночь, моя сладкая, любил и телом, и душой. Я думал, работа притупит воспоминания, однако — ничего подобного. Но что ты чувствовала? Этого я не знал. Тут меня увлекли новые деловые предложения, от которых нельзя было отказаться. А время все шло. И пока я не освободился от обязательств, я не мог обеспечить безопасность для тебя. Моя работа телохранителя не допускает сантиментов. Однако я продолжал любить тебя. Меня не покидал страх за твою жизнь, о себе я не думал.
— Значит, все, что мы делали на острове, мы делали для нашего будущего?
— Ради нашей любви! Но я не мог признаться тебе в этом, потому что по-прежнему сомневался в твоих чувствах, Зоя. О себе я могу сказать: все, что я делал для тебя, я делал с любовью, ты должна об этом помнить.
— Ax, Фрэнк, если бы ты признался в этом раньше! Может быть, я не была бы такой предубежденной, а порой такой несправедливой. Я ведь многого и не знала, и не понимала. Мне казалось, ты хочешь использовать меня, как многих других…
— Теперь-то ты хоть начинаешь понимать, что я чувствовал? Я узнал о гибели твоего отца и, конечно, с ужасом думал о том кошмарном состоянии, которое тебе предстояло пережить. У меня сердце щемило от сострадания.
Теплыми губами Зоя прижалась к его щеке.
— О, мой милый, я думаю, ты страдал больше, чем я. Я постараюсь, чтобы впредь этого не повторилось. Обещаю любить тебя безгранично и каждый день напоминать об этом.
— Ты уже сейчас можешь начать напоминать мне. — Он прильнул к ее губам и медленно — о, так медленно — поддел пальцами бретельки ее платья. Они легко соскочили с плеч, которые Фрэнк покрыл пылкими поцелуями. Чувственные ощущения на сей раз были острее, осязаемее: ведь она знала, что он любит ее, что она желанна. Осознание этого возвышало, уносило в запредельные выси и побуждало скорее обнажиться, чтобы ощутить его напряженную плоть со всей естественностью. — Не торопись, милая, — предупредительно прошептал он. — Ночь обещает быть долгой.
Потом, когда Фрэнк умело освобождал ее от пут нижнего белья, она лишь зазывно улыбалась. Она хотела его, хотела принадлежать только этому мужчине.
Одним легким упругим движением он подхватил ее и понес к кровати. Они долго ласкали друг друга, узнавали интимные подробности своих тел, и наконец, когда они уже не могли больше сдерживать себя, он вошел в нее, а она исторгла победный возглас любви. Синхронно задвигавшись, они быстро достигли рубежа, за которым открывался мир волшебного рая, и этот мир принадлежал только им двоим…
Позднее, изнуренные любовной игрой, они лежали в объятиях друг друга, продолжая обмениваться поцелуями. Да, эта долгая ночь, подумала Зоя, не прервется с наступлением утра, потому что Фрэнк хочет остаться с ней навсегда. И она будет каждое утро просыпаться в его объятиях и будет вновь и вновь признаваться ему в своей любви.
