– Ну вот, – обиженно бормотал старший. – Я растолковываю ему сущность марксизма, а он не понимает… Мне сам Сталин верит… А этот дурак не верит.
Постепенно кровавый разгул НКВД охватил всю страну. Хватали всех, но больше всего хватали партийцев. Ежовые рукавицы нового наркома НКВД Ежова подметали почти подряд всех руководителей партийных и советских органов в областях, городах и районах. Назначат новых начальников. А потом, глядишь, уже и этих, новых, арестовали. Казалось, что советская власть не то кусает себя за хвост, не то меняет кожу.
Вместе с врагами народа нередко арестовывали и членов их семей. Чем выше к власти стоял арестованный, тем чаще вместе с ним исчезали его жена и дети. Жен ссылали, а детей отправляли в специальные детдома.
Отец Руднев был на редкость добрым человеком. По вечерам он любил долго пить чай и читать газету. В открытое окно на свет летели мухи и падали ему в чай. Отец вылавливал муху ложечкой, выносил на балкон и делал мухе искусственное дыхание: дул на нее до тех пор, пока она не улетала. Это был действительно человек, который мухи не обидит. Теперь же, читая газеты с описаниями кровавых подвигов НКВД, он старался не смотреть на Максима, сидевшего напротив него в генеральской форме НКВД.
– А в чем виноваты жены арестованных? – бормотал отец в седые усы. – Или маленькие дети?
Комиссар госбезопасности посмотрел на отца красными от бессонницы и водки глазами:
– Послушай, ты вот доктор-гинеколог, а я – доктор социологии… Скажи, неужели ты, гинеколог, не знаешь, что эти… так сказать, черти могут жениться только на этих… так сказать, чертовках? – Он поморгал белесыми ресницами. – Неужели ты, гинеколог, не знаешь, что вместо детей у них рождаются эти… так сказать, чертенята?
Отец сидел и делал вид, что не слышит его слов.
– Потому в свое время инквизиция и жгла эту нечисть целыми семьями, – сказал Максим. – Ну вот, и сейчас та же история…
Доктор гинекологии недовольно хмурился, а доктор социологии доказывал:
– Вот, например, старший брат Ленина, Александр, был повешен за покушение на Александра Третьего. Если бы тогда своевременно почистили всю эту семейку, то не было бы потом и Ленина. Кстати, в этом же самом заговоре участвовал и некий Бронислав Пилсудский. Если бы тогда почистили всю семью этого Бронислава, то… в общем не было бы маршалека Иосифа Пилсудского, который был младшим братом этого Бронислава. А поскольку этого не сделали, то во время русско-японской войны этот Иосиф стал вождем польских социалистов, попрошайничал деньги у японцев, занимался бандитизмом и в конце концов стал диктатором Польши. Сначала он гадил царю, а потом и Ленину, и Сталину. Потому мы теперь стараемся не повторять ошибок царского правительства. У нас подход сугубо научный. Социальные болезни нужно не только лечить, но и предупреждать их. В превентивном порядке.
Вскоре прокатилась волна арестов среди руководителей животноводческих совхозов, зоотехников и ветеринаров. Их обвиняли в организации массового падежа скота.
– Эй, ты, чернокнижник, – сказал Борис. – Неужели ветеринары травили коров?!
Вместо ответа Максим достал с полки книжку и ткнул пальцем:
– Читай!
«Многие особы… предались дьяволам… и путем колдовства, – читал Борис, – путем отвратительных деяний и ужасных преступлений убивали… вьючных животных, стадных животных, а также других животных…»
– Откуда это?
– Это булла папы Иннокентия Восьмого.
Дальше стояло:
Эти негодники причиняют страдания и мучают… животных ужасными и достойными сожаления муками и скорбными болезнями, как внутренними, так и внешними.
– Видишь, – сказал комиссар. – Нужно только знать историю.
Недалеко от их дома был парк ДКА. А в этом парке был старичок-сторож и ослица, на которой он возил дрова и опавшие листья. Теперь арестовали и этого сторожа. Говорили, что он с этой ослицей немножко блудничал. Ну ему и пришили подрыв социалистической экономики.
Официально в НКВД числилось двенадцать отделов. Перепившись, Максим хвастался, что его 13-й отдел настолько засекречен, что о нем не должны знать даже работники остальных двенадцати отделов.
Решение о чистке было принято на заседании Политбюро 13 мая 1935 года. Но Максим уверял, что все планы чистки были подготовлены его Научно-исследовательским институтом, а общее руководство возложено на его 13-й отдел НКВД.
– Уж слишком многих вы хватаете, – укоризненно говорил отец.
– Это сложная социальная операция, – оправдывался доктор социальных наук. – Как гангрена. Или рак. Приходится вырезать по живому мясу.
– Боже, – вздыхала мать. – Какой ужас!
Видя, что отец и мать против него и что их не переубедишь, Максим больше всего откровенничал с младшим братом. Потому чем дальше развивалась чистка, тем больше Борис убеждался, что Максим явно помешался.
Когда после революции составляли новый Уголовный кодекс СССР, то все политические преступления подвели под 58-ю статью этого кодекса. Таким образом все жертвы чистки, все враги народа теперь попадали под эту 58-ю статью.
А Максим, помешавшись на своей средневековой кабалистике, говорил:
– Бобка, а ты знаешь, что означает 58-я статья?
– Что?
– А вот сложи пять плюс восемь… Сколько это будет?
– Пять плюс восемь… Тринадцать.
– Ну вот видишь… Тринадцать! Это не случайно, а нарочно – символика. Те, кто составляли этот кодекс, знали, что почти все политические преступления идут от этого корня.
– Какого корня?
– От луны.
Конечно, такую вещь может сказать только сумасшедший. Но уполномоченный Сталина по делам нечистой силы спокойно доказывал свое:
– Смотри, Бобка… Ведь в нашем теперешнем календаре двенадцать месяцев взяли искусственно, просто ради удобства. А раньше существовал как бы естественный лунным календарь – из тринадцати месяцев. Так как в году тринадцать новолуний. Примитивные народы так и говорили: не пять месяцев, а пять лун. Да и русское слово «месяц» по календарю одновременно означает месяц – луна.
– А при чем здесь 58-я статья?
– А ты, дурак, слушай и не перебивай… Сначала люди поклонялись солнцу. Как животворящему началу. Как символу жизни. А потом, – тут советский доктор Фауст поднял палец, – а потом некоторые люди пошли в оппозицию и стали поклоняться луне. Как началу неживотворящему, холодному, мертвому.
Борис согнулся над учебником по политэкономии и сказал:
– Ну и пусть себе поклоняются.
– Да, но дело не так просто, – сказал комиссар госбезопасности. – Луна была для них символом не жизни, а смерти. И у них были особые причины интересоваться не жизнью, а смертью. А поскольку в году тринадцать лун, то они стали собираться в кружки из тринадцати человек. Отсюда и пошла вся эта символика про чертову дюжину.
