* * *
Всё, воздух закончился! Соня захрипела, пальцы, пытавшиеся ослабить удавку, разжались. В этот момент раздался грохот! Дверь сорвалась с петель, по верёвке словно полоснули острым лезвием, и Сонино тело мешком рухнуло вниз. В два прыжка оказавшись рядом, Лёшка заозирался в поисках врага. Но того скрывала тьма, притаившаяся во всех углах. Лишь пятачок в центре погреба, где застыл нелепо одетый юноша, был словно высвечен прожектором.
Соскользнув по лестнице следом за другом, Алька освободила Сонину шею от петли и стала оттаскивать тело. Держа Соню под мышки, Алька дёргала её изо всех сил, но продвигалась с каждым рывком не более чем на пару сантиметров. Такими темпами им никогда не добраться до лестницы! Алька навела кристалл и попыталась привести Соню в чувство. Она посылала в сознание Сони образ за образом: летнее утро; яркая зелень, омытая ночным дождём; звонкий птичий щебет, аромат сирени… Её память невольно скакнула к майской ночи, в которую они с Лёшкой вышли из регрессии. Рука об руку, они тогда стояли в саду тёти Липы, вдыхали запах цветения и любовались звёздным небом. Как обычно, друг был одет в голубые джинсы и белую футболку. Наверное, Лёшкин образ удался Альке лучше остальных, поскольку Сонины глаза приоткрылись.
– Лёша? – шевельнулись пухленькие губы.
– Он здесь. – Алька мотнула головой вправо. – Но ты должна отсюда уходить. Повернись на бок. Теперь вставай на четвереньки. Я буду помогать.
Соня последовала указанию и удивилась лёгкости, с которой ей удалось повернуться и встать. Словно кто-то наполнял силой её ослабевшее тело. Соня оглянулась туда, где должен был находиться Лёша, и вскрикнула.
Алька, до этого момента полностью сосредоточенная на подопечной, резко обернулась. Из затемнённого угла в двух метрах от Лёшки торчало дуло, нацеленное ему в лицо!
– Генерал был страстным поклонником охоты, – раздался из тьмы издевательский голос. – Чего я только не нашёл в его арсенале, который вдова покойного оставила в этом доме! Для тебя вполне сгодится старый добрый винчестер семидесятой модели. Из него можно охотиться на любого зверя – от крысы до слона. Наш генерал отдавал предпочтение кабанам и медведям, так что его карабин предназначен для патронов с калибром пули семь шестьдесят два. Этот калибр тебе уже знаком, но вчерашние стрелки оказались редкостными болванами. Обойма рассчитана на пять патронов. Впрочем, понадобится лишь один. Он разнесёт тебе башку, и твои мозги заляпают это чудесное помещение. Но ты не огорчайся за интерьер. Чувствуешь, как воняет? Здесь всё и так уже загажено жирной свиньёй, которую вы примчались спасать. Как же я ей признателен! Не подозревал, что она окажется такой великолепной наживкой! Поделись напоследок тайной, Первый, чем тебе так дорог этот нуль?
Алька за Лёшкиной спиной навела кристалл на дуло винчестера. Не дожавшись ответа, Ермунганд продолжил:
– Ну, ладно, забирай свой секрет в могилу. А я не так скрытен, как ты, и мне приятно делиться с тобой планами. Когда твои мозги займут достойное место рядом с дерьмом и блевотиной, я наконец-то уединюсь с твоей подружкой. Меня так возбуждают воспоминания о нашем танце! Жаль, что тебе не придётся услышать сладострастных воплей, которые огласят этот интимный погребок. Хотелось бы видеть, как твоё лицо осветится радостью за нас, но, увы, не придётся. Когда же крики утихнут, я перейду к её истинному образу. Разве можно забыть дивный жемчужный Свет?! Однажды я обещал принять в себя его весь, до последнего лучика, пришло время сдержать слово. Остаётся ещё жирная свинья и бледный клоп внутри неё, но они меня совсем не задержат. И на закуску, так сказать, пообщаюсь с тобой в истинном образе.
– Тебе никто не говорил, что ты слишком много болтаешь? – сквозь зубы процедил Лёшка.
В ответ – вспышка и сухой хлопок выстрела. Соня, вскрикнув, зажмурилась.
– Что? – удивился Ермунганд.
– Не можешь попасть с двух метров? – усмехнулся Лёшка. – Дисквалификация!
Последовал второй выстрел, третий, четвёртый, пятый.
– Обойма закончилась? Окончательная дисквалификация. Переходим в истинный образ!
Фигура юноши в комичном одеянии начала стремительно наполняться Светом. Из углов выплеснулся мрак, затопил погреб, сдавил Свет, как недавно на том же самом месте удавка стягивала Сонину шею. «Сейчас тьма поглотит его окончательно», – ужаснулась Соня, теряя остатки воли. Почувствовав, что ноги больше не держат, она осела на пол и спрятала лицо в ладонях.
* * *
– Вставай и пошли. – Алька легонько потянула Соню за руку, и та отняла ладони от лица. – Выбираться придётся впотьмах, нащупывай ступеньки руками.
– Где Лёша? – едва слышно спросила Соня.
– Не знаю.
Алька старалась говорить спокойно, но скрыть звучавшую в голосе тревогу не получалось. В отличие от Сони, она видела, как из кристалла внезапно вырвался синий луч. На мгновение проявились фигуры Лёшки и Ермунганда и тут же пропали вместе с синим лучом.
– Лёши здесь больше нет, как и твоего мучителя. Поднимайся, я буду помогать.
Соня снова подивилась лёгкости, с которой удалось подняться.
– Двигайся медленно, ступенька за ступенькой, – наставляла её сзади Алька.
Соня помнила, что в прошлый раз она добралась до пятой ступеньки, а затем… Нет, не думать об этом, иначе не удержаться.
– Не волнуйся, ты не упадёшь, я тебя страхую.
Соня начала карабкаться.
– Молодец! Остался совсем пустяк, всего две ступеньки! – подбадривала из-за спины Алька и вдруг вскрикнула: – Стой!
Соня испуганно замерла.
– Что за мертвяк у нас тут лезет из подвала? – насмешливый вопрос шёл сверху. – Твоё место под землёй!
Холодная босая нога ударила Соню в переносицу, и без того травмированную столкновением с ребром полки. От боли искры посыпались из глаз, и, опрокинувшись, Соня полетела вниз.
* * *
Голая лампочка болталась под низким потолком прямо над головой, и тускло светилась. Померещилось, что это петля. Соня вздрогнула, а вздрогнув, обнаружила, что лежит на ком-то. Неужели она раздавила Алю?! Соня перекатилась на бок, освобождая от своей массы уткнувшуюся ничком в земляной пол девушку.
– Аль, ты цела?
Застонав, Алька попыталась встать на четвереньки. Её растрёпанные пшеничные волосы подметали грязный пол. Над Алей возвышалась Таис, завёрнутая в чёрное газовое покрывало. Бледное лицо с кроваво-красными губами и зелёными глазами, горящими, как у дикой кошки, было страшно.
– Снимай мою одежду! Покрасовалась, и будет! – В руках «гетера» сжимала топор, нацеленный на Алькину шею.
– Брось топор! – прохрипела Соня.
– Ты правда этого хочешь? – Таис сделала замах, словно собиралась швырнуть топор в Соню. – Не боишься, что не поймаешь?
– Что я тебе сделала? – всхлипнула Соня. – За что вы меня мучаете?
