— Вас понял, — ответил Панэ. — Орудийный расчет! Вы вступаете первыми, сразу после того, как пасульцы пойдут в атаку.
— Вас понял, сэр, — ответил Моисеев. — Мы готовы.
— Панэ, конец связи.
Моисеев поглядел на гроннингеновскую схему ведения огня.
— Ждите моей команды, — сказал он.
— Ждем, ждем, — проворчал асгардец. — Как бы не пукнуть.
— Капрал, — прошептал Мачек, — есть движение.
— Ща будет рок-н-ролл, ребята, — сказала Косутич, когда вперед вышел командир пасульцев.
Две армии остановились друг перед другом на расстоянии броска копья. Пасулец поднял вверх меч и начал им размахивать, очевидно уговаривая свой малочисленный отряд идти в атаку. Его слов, может быть к счастью для землян, было не разобрать, но, так или иначе, агитация сработала, и наступление началось.
— Огонь, — прошептал Моисеев, и Гроннинген нажал на гашетку.
Плазменная пушка произвела три тщательно рассчитанных выстрела: два по флангам маршадцев, а третий — по задним линиям королевской стражи.
Панэ резко отпрыгнул в сторону, повернулся и трижды выстрелил. Три стражника, находившиеся между ним и королем, рухнули как подкошенные, и капитан рванулся вперед.
Позади прогремели ожидаемые взрывы, и вторая рота Бронзового батальона личного ее величества Императорского особого полка моментально перестроилась, развернулась и открыла огонь по стоящим за их спиной гвардейцам.
Элеонора О'Кейси бросилась на пол и закрыла голову руками.
Сержант Дэпро прижала ружье к бедру и, сверяясь с показаниями тактического экрана, повела прицельную стрельбу, а гранатометчики по бокам от нее открыли массированный огонь.
Капрал Моисеев нажал кнопку дистанционного взрывателя, что привело к одновременной детонации расположенных полукругом мин направленного действия, а также килограммового пакета «С-20» под мостом. Общий задействованный таким образом заряд составил половину от имеющегося у роты запаса, а мощность позволяла легко сровнять с землей трехэтажное здание.
Первый удар Панэ нанес Раж Хумасу в пах. И земляне тут же получили анекдотическое подтверждение тому факту, что мардуканцы по этой части уязвимы не меньше, чем люди, поскольку монарх Маршада согнулся пополам. Панэ нанес стремительный боковой удар наперерез несущейся к полу голове короля. В отличие от людей у мардуканцев височная кость очень толстая, тем не менее точный удар в висок отправил правителя в глубокий нокаут.
Грузный мардуканец рухнул на каменный пол террасы. Ухватившись за рог, Панэ резко приподнял его голову, наставил дуло пистолета прямо в лоб королю и оглянулся, собираясь объявить его заложником.
Но, подняв глаза, капитан обомлел: никаких стражников не осталось и в помине.
Сотни пуль и дюжина гранат превратили выстроенных вдоль задней стены охранников в кровавое месиво. Рядовой Стиклес лежал на полу с дротиком в боку, но он был жив — и это была единственная потеря у землян.
Все восемь охранников, находившиеся в непосредственной близости от короля, были мертвы. Большинство из них оказались весьма неуклюжими и, засмотревшись с балкона на плазменную пушку, не успели среагировать на атаку капитана. Нашелся, правда, один, который даже попытался выхватить меч, но и он уже лежал рядом с остальными, с кровавой раной в животе. Все остальные были поражены в голову, шею или верхнюю часть груди.
Роджер убрал пистолет в кобуру и размял плечо.
— Когда мы вернемся, я обязательно найду того парня, который написал эту замечательную программу, и скажу ему такое спасибо...
Гроннинген обстреливал оба фланга. Палить по центру он не рискнул, поскольку боялся задеть своих, фланги же были его честной добычей. Каждый раз он невольно вздрагивал, когда замечал падающего морпеха, но поделать ровным счетом ничего не мог. Прикрывать огнем фланги роты, не позволяя наемникам охватить их...
Моисеев поднял алебарду, принадлежавшую одному из подорвавшихся гвардейцев. Конец древка, буквально несколько сантиметров, расщепил взрыв, но все остальное уцелело. Моисеев взвесил оружие на руке и стал ждать.
Денат добежал до кромки воды, увернулся от просвистевшего мимо дротика. Камни с разрушенного моста еще продолжали осыпаться, когда он поднял свое оружие и выстрелил поверх дерева на другом берегу. Потом он потянул за булинь, выбирая слабину. Канат дернулся вверх, натянулся, и Денат расплылся в мардуканской улыбке. Переправа готова. Рота на подходе.
Роджер присел, и мардуканец, которого он «разделил» с Киру, мокрой грудой лег перед дверью. Панэ и Суроно, прикрывая друг друга, выглянули в коридор и вернулись.
— Я слышал такие выражения, — сказал Роджер, — но никогда не думал, что буду их использовать.
— Больше забаррикадировать дверь нечем, ваше высочество? — хмурясь, спросил Панэ. — Ага. Это и есть война: делать то, что ты не любишь, людям, которых ты не любишь еще больше.
— Сержант-майор, — сказал Джулиан, перепрыгивая через небольшую кучу трупов. — Никогда не напоминайте мне об этом, даже в шутку.
— Что не напоминать? — спросила Косутич. Она умудрялась одновременно справляться с кучей дел: осматривать убитых мардуканцев, перебинтовывать рану на шее Пома и оглядываться, чтобы случайно не оставить кого-то позади.
— «Запишись в морскую пехоту... » — выдавил из себя Джулиан.
— «И ты полетишь к чудесным планетам... » — вставил Георгиадес, застрелив очередного солдата, попытавшегося метнуть дротик.
Маршадская армия, стремительно отступавшая к родному городу, вышла наконец к мосту. Стоило послушать, какие раздались вопли, когда мост рухнул прямо на их глазах. Идти обратно, естественно, было невозможно, и мардуканцы приняли решение двинуться южнее. Но даже после катастрофических потерь, понесенных их армией, они по-прежнему не уступали в численности пасульцам.
— «Встретишь экзотических туземцев...» — проорал Бернштайн, выпуская серию гранат в пространство между землянами и маршадцами.
— «И убьешь их всех», — мрачно подытожил Джулиан, взваливая на плечо «саркофаг» с останками лейтенанта Ясько. — Как-то все это уже не радует.
— И никогда особо не радовало, Джулиан. Закончив бинтовать, Косутич похлопала рядового по спине. Оглядев поле битвы, она указала намеченную точку.
— Движемся к пункту сбора! — крикнула она, взглянув на сержанта, еле поспевавшего за ней.
— Значит, я должен заткнуться и солдатить дальше?
— Не обязательно. Но лучше потерпеть, пока мы не завершим задание, — ответила старший сержант. — Хотя это будет не скоро. Или подожди с раскаянием до конца битвы. На тот случай, если ты не заметил, бой еще не кончился. Потом можешь утопить все горести в вине, а мы поможем... Я не хочу сказать, что ты должен брать пример с тех парней, что пьют из черепов убитых врагов, — добавила она, наблюдая, как стягивающийся отряд подсчитывает раненых и убитых. — Но у нас еще куча дел. Потом можешь скулить.
