опустил руку, Лукан увидел светящийся золотой символ, выгравированный на поверхности овала. Что, черт возьми, только что произошло? Что это вообще за штука? Он открыл рот, чтобы задать вопрос, но понял, что Волк услышал его мысль, как будто он произнес ее вслух. Фигура в доспехах прижала палец к светящемуся символу.
Золотистый свет вернулся, излучаясь от предмета мерцающей призмой. Сначала Лукан не увидел в этом свете ничего, кроме того, что выглядело как сверкающие пылинки. Затем возникло изображение Маркетты, который жестикулировал, разговаривая с тремя Безликими. Лукан вздрогнул, услышав громкий и отчетливый голос лорда-протектора.
— ...значит, вы можете это сделать? Вы можете одержать, э-э, управлять послом, как марионеткой? Потому что она нужна мне, чтобы убить Великого герцога, вы понимаете. Весь мой план строится вокруг этой детали...
Лукан посмотрел на Маркетту, который сидел на полу — щупальце все еще держало его, — и недоверчиво разинул рот, слушая собственный голос, звучащий из черного предмета. Призма света замерцала, показывая другую сцену.
— ...все должно выглядеть так, будто Савиола был убит, понимаете? Мне нужно, чтобы вина пала на леди Джеласси...
Воспоминания, понял Лукан, и по его спине пробежали мурашки. Волк поместил свои воспоминания о взаимоотношениях Безликих с Маркеттой в этот предмет. Как Волк это сделал и как этот предмет вообще работает, Лукан не мог даже предположить. Это не имело значения — это было единственное доказательство, которое ему было нужно. И если кто-то засомневается в том, что произошло здесь сегодня вечером, подумал он, глядя на Артемио, который наблюдал за происходящим широко раскрытыми глазами, им нужно только спросить лорда-канцлера. Бедняге досталось место в первом ряду.
Ледяной импульс вернул его взгляд к Волку.
— Я принимаю ваше предложение, — сказал он фигуре в доспехах.
— Нет, — простонал Маркетта, лежа на полу. — Кристалл мой... Ты не можешь этого сделать...
— Просто наблюдай за мной, — ответил Лукан, когда Волк вложил черный овал в его свободную руку. Предмет был теплым на ощупь, золотой символ все еще светился. В ответ Лукан протянул Клинок Сандино, который фигура в доспехах приняла без колебаний.
Три ледяных импульса пронеслись у него в голове. До свидания. Волк начал отворачиваться.
— Подождите! — позвал Лукан, делая шаг вперед. — Что это за кристаллы? Зачем вы их ищите? — Он знал, что идет на риск, испытывая удачу больше, чем имел на это право, но не мог упустить такую возможность. Когда Волк посмотрел на него, он почти ожидал, что фигура поднимет свой кристаллический меч, чтобы наказать его за дерзость.
Вместо этого в его сознании возник образ: огромный город, черные башни которого вздымаются к небу. Башни Фаэрона, понял он, они выглядят точь-в-точь как Эбеновая Длань. Кровь леди, это город Фаэрон...
Изображение исчезло, сменившись другим: комната, похожая на пещеру, огромный пурпурный кристалл в центре. Кристалл покоится в металлической подставке, к его гладкой граненой поверхности прикреплены какие-то отростки. Яркое свечение пульсирует в его глубине, словно биение сердца, освещая несколько человекоподобных фигур, сражавшихся рядом с кристаллом. Кровь Леди, это фаэронцы? Отрывистый свет придавал сцене фантастический вид, позволяя лишь мельком увидеть борьбу. Несколько фигур вырвались из схватки и бросились к драгоценному сферическому камню, который они схватили вытянутыми руками.
Ослепительный свет, когда кристалл разбился вдребезги…
За этим последовала другая сцена, пейзаж, который Лукан никогда не видел, но о котором так много слышал, — покрытый шрамами, населенный тенями ландшафт, где руины черных башен съежились под расколотым небом. Серые земли... Семь Теней, теории были верны — Фаэрон уничтожил какой-то колдовской катаклизм.
Образ исчез из его памяти. Лукан осознал, что затаил дыхание, и набрал полные легкие воздуха, обдумывая последствия того, что он только что увидел — конец цивилизации Фаэрона, если он был прав, и создание Серых Земель. И все же, каково было назначение огромного драгоценного камня и из-за чего произошла драка? Он понял, что пурпурные кристаллы — это осколки огромного драгоценного камня. Но что Безликие хотят от них? Так много вопросов, но все же был один, который занимал все его мысли.
— Вы, — выдавил он, указывая трясущимся пальцем на Волка, — вы... фаэронцы?
Один ледяной импульс. Нет.
Кровь Леди, они совсем другие:
— Тогда... тогда кто же...
Лукан задохнулся, когда в его голове пронеслись три импульса, разрывая ту связь, которую он разделял с Безликим. Он пошатнулся, почувствовав внезапное головокружение. Волк отвернулся и зашагал обратно к своим товарищам.
— Я позволю вам сохранить этот секрет, — пробормотал Лукан, когда в углу зала появились три светящихся шара, и через несколько мгновений материализовался новый портал. Волк и Гадюка направились к нему, оставив Кракена стоять над Маркеттой. Лорд-протектор ахнул, когда черное щупальце сжалось вокруг его груди.
— Пожалуйста, — сказал Лукан, обращаясь к Кракену с поднятой рукой. — Он нужен мне живым. Хотя, если бы вы могли оставить его без сознания...
Кракен взмахнул запястьем, и черное щупальце щелкнуло, бросив Маркетту через весь зал. Крик лорда-протектора оборвался, когда он врезался в основание колонны и рухнул на пол.
— Да, — сказал Лукан, опуская руку. — Этого будет достаточно.
Кракен присоединился к двум другим Безликим, и они втроем встали перед порталом, в то время как фиолетовая молния сверкала на его бурлящем пространстве. Один за другим они шагнули внутрь — сначала Гадюка, затем Кракен и, наконец, Волк.
Портал закрылся за ними.
Все кончено. Лукан в изнеможении опустился на колени. Он уставился на черный овал в своей руке, на сияющий золотой символ. О, отец, как бы ты хотел это увидеть...
Двери зала загудели, когда что-то ударило в них с другой стороны, сопровождаемое слабым шумом возбужденных голосов.
А, дворцовая стражна с модным поздним появлением.
— Лукан!
Он поднял глаза, увидел бегущую к нему Блоху и едва успел встать, как девочка бросилась к нему.
— Я в порядке, — сказал он, когда она крепко обняла его. — Я в порядке.
— Не могу поверить, что твой дурацкий план сработал, — ответила она, усмехаясь и отстраняясь.
В ответ он выдавил слабую улыбку:
— Значит, нас двое.
— Трое, — сказала Ашра, присоединяясь к ним.
Двери в зал снова загудели от удара.
— Ага, я бы не справился с этим без вас обоих.
— Давайте оставим хлопки по спине на потом, — ответила воровка, вытаскивая свой стилет. — Я освобожу Артемио. Надеюсь, он сможет объяснить стражникам всю эту чертову неразбериху. — Когда Ашра принялась разрезать путы лорд-канцлера, Лукан подошел к Маркетте, Блоха последовала за ним.
— Он мертв? — спросила девочка.
Чертовски надеюсь, что нет. «Нет, — ответил он, с облегчением ощутив слабый пульс под пальцами, когда прижал их к шее мужчины.
