на ругань Шутняры, чтобы освободить место для кого-то из своих воинов.
- Херня… Со мной порядок… - хрипел он, кашляя сгустками крови, сидя в коридорчике корабля, прислонившись спиной к металлу переборки, -Суон… это тоже наш…
Подключившись к визорам скафандра Суон, он старался помогать опознать своих. Суон лечила их псионикой и тащила на корабль один за другим. Не смотря на максимум прилагаемых ей усилий, он не была уверена, будет ли кто-то жить или нет. Иногда она приносила трупы, точно понимая, что ничем не может помочь – но тем не менее, она уносила и их, потому что просто не могла оставить там своих товарищей, даже если они были мертвы.
В очередной раз, откопав по указанию Кэпа какого-то мальчишку, она притащила его к медботу. Внутрь попасть было уже невозможно, там было все забито ранеными, поэтому она положила его рядом с Кэпом, да и к тому же этот пацан, на удивление, был практически цел. Только совершенно обессилен, настолько, что почти не мог шевелиться.
Кэп скосил на него взгляд.
- Ну что, Адафос… как тебе в «Спарте»?.. – прохрипел он, судорожно оскалившись.
- Заебись… - в ответ прохрипел Адафос. – Царь, неужели мы все-таки проиграли?
- Запомни, воин, нет поражения, пока не сломлен дух! – сурово произнес Кэп.
- АУХ! – ответил Адафос, попытавшись приподняться.
Это у него почти получилось, но руки и ноги подвели его, и он, потеряв равновесие, сполз по стене.
- Эй там, дерьмо даймонистское, выметайтесь! – пришло сообщение по общему каналу, - Вы там уже все или нет?
Это были терране, подлетевшие на своих кораблях к «Копернику», чтобы взять его под свой контроль.
- Мы все, Кэп? – уточнила Суон, все еще находясь внутри корабля. – Кто-то из наших еще был?
- Все здесь, - ответил Кэп.
- А Спири? – забеспокоился Адафос, - Вдруг, он все-таки жив?
- Суон, была в генераторе щита? – спросил Кэп, - там один из наших еще.
- Там нельзя быть, Кэп. Отсека нет, там выжгло дыру, полностью. Никого не осталось, - ответила Суон. – Мне жаль…
Адафос злобно выругался.
- Тогда возвращайся, отчаливаем, - приказал Кэп, и уже терранам передал, – Мы уходим, не мешайтесь.
- Вот и уебывайте, - был ответ, - Если бы не приказ, посмотрел бы ты, как мы можем помешать.
Кэп хотел было что-то ответить, но поперхнулся кровью и закашлялся.
- Мы еще отомстим им, пидорам, - сказал Адафос, - За деда Спири, за Мака, за других!
Суон, шатаясь от усталости, вернулась на корабль, с большим трудом удерживаясь от того, чтобы не рухнуть без сил прямо в шлюзовой камере. Она слишком устала от всего этого, потратила слишком много псионных сил, высушив себя до дна, и ей казалось, что она не сможет сделать больше ни одного движения. Перед глазами стояли ужасные картины научного отсекавезде трупы, куски тел, гарь и кровь… Где-то среди всего этого она нашла и Мака, точнее то, что от него осталось…
Тряхнув головой, Суон усилием воли отогнала от себя тяжелые мысли. Нужно было продолжать, не останавливаться, как бы тяжело не приходилось. Еще живые раненые нуждались в помощи. Сконцентрировавшись, она пошла в сторону медотсека, придерживаясь рукой за стену. Через некоторое время Суон телом почувствовала, как корабль задрожал - пошла отстыковка от развороченного «Коперника».
- Сейчас вернемся за Алексом, и заберем его, - оповестил Шутняра по общему каналу, - Лечу к нему.
Все так же, на максимально возможной скорости, чтобы опередить терран, «Сирена» вернулась к гигантскому кристаллу. Долетев и на несколько секунд зависнув над «Стальной Яростью» Шутняра выбрал оптимальное место для стыковки и полетел вплотную. Суон уже снова стояла в шлюзе, чтобы встретить Алекса.
Прошел толчок, слегка отдавший в ноги – борта кораблей соприкоснулись, захваты сработали, шлюзы соединились. Шлюзовая дверь открылась, и Суон увидела Дарка.
Он стоял с той стороны шлюза, в окружении детей-мутантов, беспрерывно повторяющих его имя на гурхорском. В его руках лежало безжизненное тело девушки в разорванном окровавленном «спартанском» скафандре. Это была Майса. Алекс какое-то время просто стоял на пороге, не двигаясь, опустив голову, словно был не в силах войти.
- Алекс… Все кончилось, Алекс. Надо уходить, - устало произнесла Суон, старясь его хоть как-то ободрить, хотя сама никак не могла отойти от всего происходящего, она была настолько истощена случившимся, что чувствовала какое-то полное отупение всех чувств, они словно отключились от слишком большого количества горя.
Дарк сделал шаг, потом второй. Дети двинулись за ним.
Оказавшись внутри шлюза «Сирены», он положил тело Майсы на пол, так осторожно, как будто это было что-то очень хрупкое. Дети, притихнув, встали вокруг.
Суон подошла, положив руку на плечо Алекса.
- Эта битва кончилась, - повторила она.
Дарк протянул руку к скафандру Майсы, снял заляпанную кровью эмблему фаланги «Горгон» и прикрепил ее к своему скафандру на грудь. Потом встал, совершенно прямо, и посмотрел в глаза Суон – она непроизвольно отвела взгляд – его глазах стояла смерть.
- Нет, ничего не кончилось! – сказал Алекс со страшным спокойствием, - Моя война только началась.
- АУХ, бро! – раздался за его спиной голос, слышимый только ему одному.
Это был призрак Рэйвина.
Эпилог 6.1
В глубине далекого Внешнего Космоса, океанический мир Омау, некогда цветущий и полный жизни, медленно умирал, поглощаемый Белой Смертью. Основная веретенообразная часть, упавшая на его поверхность, очень быстро распространилась в виде белесого тумана по планете, захватывая область за областью и ничто не могло ее остановить. Все живые существа некогда бурлящего жизнью мира, встреченные ей на пути, включая кораллы и примитивных туземцев мауи, были окутаны белой субстанцией и пожраны ею без остатка. Бежать, сопротивляться или прятаться было бессмысленно. Не замечая никаких преград, будь то плоть, камень или металл, инородное вещество просачивалось повсюду и беспрепятственно ассимилировала все живое.
Именно живое в первую очередь и притягивало Белую Смерть.
Разрастаясь и поглощая новые и новые живые организмы, белое нечто менялось, как структурно, так и ментально. Изначально не имея осознания себя в человеческом смысле слова, оно начало обретать что-то вроде инстинктов, эволюционировало. Имея в своей изначальной природе скорее псионную суть, чем материальную, теперь же оно становилось более осязаемым, словно «перетекая» из иной реальности в эту, уплотняя свою вещественную форму. Эта новая форма, как плотный белесый туман постепенно
