был у вас.
— С ним все в порядке?
Она отвернулась, и Ало почувствовал, как сжимается его сердце.
— Как мило с его стороны, — сказал Ало. — Но ключ не принесет мне никакой пользы. Пока Казио отсутствовал, бандиты Чиуно вломились туда и теперь там живут.
— Чиуно?
— Новый лорд Авеллы, — сказал Ало и понизил голос. — На самом деле, он самый настоящий разбойник. Но теперь, когда Церковь участвует в гражданской войне, а медиччии оказались по разные стороны, все забыли о таких маленьких городках, как наш. Я и сам уезжаю отсюда сегодня днем.
— Понятно, — сказала она.
— Леди, кто вы?
— Меня зовут Остра, — ответила она.
— А вы больше ничего не можете рассказать мне о моем друге? — спросил Ало.
Но в ответ она улыбнулась слабой таинственной улыбкой и пошла прочь, потом вскочила в седло своей не слишком ухоженной лошади и выехала из города по Виа аза Веро.
Ало долго смотрел ей вслед, потом допил вино и улегся на прежнее место, сжимая в кулаке ключ.
Он проснулся, когда ему под ребра ткнули сапогом. Ало осторожно открыл глаза и увидел бородатого мужчину, одетого так же, как женщина, только на боку у него висела рапира. А женщина стояла в нескольких шагах.
— Это мое место, друг, — сказал мужчина.
И тут, несмотря на бороду, Ало его узнал.
— Казио!
— Тише, — сказал его старый друг. — Давай отойдем в сторонку, и ты расскажешь об этом типе Чиуно. Мне он показался не слишком симпатичным.
Он протянул руку, и Ало ее пожал.
Я видел, как сефри бежали в самые дальние уголки мира. Большинство из них не были связаны с Фендом, аттиварами, Матушкой Уун и ее родственниками. Большинство никогда не надеялись, что Квексканех вернет прежние дни славы. Но теперь, когда их тайна была раскрыта, они не могли оставаться в землях людей, и прекрасно это понимали.
Я видел, как умер от апоплексического удара Маркомир. Я видел, как отступила к собственным границам армия Ханзы. Я видел, как Церковь разделилась, и началась кровавая гражданская война.
— Энни?
Энни оторвалась от чтения. Ее брат Чарльз сидел, скрестив ноги, на полу в Красном зале и играл в карты.
— В чем дело, Чарльз?
Чарльз потер глаза. Он был взрослым мужчиной, старше, чем Энни, но его разум навсегда остался детским, как и его желания.
— Когда вернется Песья Шляпа? — спросил он. Я без него скучаю.
— Не думаю, что он вернется, Чарльз, — мягко ответила Энни. — Но мы найдем тебе другого шута.
— Но мне нравился он.
— Я знаю.
— А мама? Она вернется?
— Нет, и она не вернется, — сказала Энни. — Теперь остались только мы с тобой.
— Но я скучаю по остальным.
— И я скучаю, — призналась Энни.
Она хотела вернуться к чтению, но со стороны двери послышался тихий голос:
— Ваше величество?
Она повернула голову и увидела пажа.
— Да, Роб. Что такое?
— Граф Кейп-Шавель, как вы приказали.
— Благодарю тебя. Проводи его, — Она посмотрела на стоявшую рядом молодую женщину.
— Элис, — сказала она, — почему бы тебе не отнести Чарльза посмотреть на новых лошадей.
— Вы уверены, ваше величество?
— Да, леди Берри, уверена.
— Хорошо, — кивнула Элис. — Чарльз, ты не мог бы показать мне новых лошадей?
— Лошади! — эхом отозвался Чарльз, вскакивая на ноги,
Они вышли рука об руку. Почти сразу же вошел граф. Паж удалился, и они остались вдвоем в Красном зале.
Кейп-Шавель выглядел прекрасно, и Энни ощутила призрачное покалывание в тех местах, где его руки касались ее тела. На несколько мгновений ее сердце наполнилось нежностью.
— Я рад видеть, что с вами все в порядке, — сказал он.
— И я рада тебя видеть, Тэм, — ответила Энни.
Он разинул рот.
— Вы никогда не называли меня так, — сказал он. — Конечно, мне очень приятно.
— Сожалею, что у меня не нашлось времени поговорить с тобой раньше, — продолжала Энни. — У меня было очень много дел. Обстоятельства той ночи — я не знаю, многое ли ты помнишь.
— Я все хорошо помню до тех пор, пока мои собственные солдаты меня не затоптали, — сказал он, — Например, я помню, как вы восстали из мертвых.
— Я не умирала, — возразила Энни. — На некоторое время Душа покинула тело, чтобы оно могло исцелиться, вот и все.
— Вот и все, — повторил он. — Вы говорите это так, словно ничего удивительного не произошло. Я думал, вы мертвы, Энни. Мне казалось, я люблю вас, но когда я понял, что вы мертвы, то сошел с ума. Я не знаю, каким образом вы сумели ко мне вернуться, и мне все равно, важно лишь, что вы вернулись, и я люблю вас еще сильнее.
— И я тебя люблю, — сказала Энни. — Просто, честно и без всякого притворства. Так, как я всегда хотела любить.
Он закрыл глаза.
— Тогда зачем ждать? Вы уже сделали меня королем Виргеньи. Все согласятся, что из нас получится хорошим пара.
Она попыталась улыбнуться.
— Да, пара получится хорошей, — сказала она. — Но не лучшей.
Он нахмурился.
— Что вы хотите сказать?
Энни на мгновение пожалела, что она больше не обладает холодным, безжалостным разумом той ночи, но та Энни была мертва. Никто не мог предвидеть, что все получится именно так, и теперь она намеревалась совершать меньше ошибок.
— Я должна заключить брак с Беримундом из Ханзы.
— Но ханзейцы вас ненавидят. Они считают вас колдуньей.
— Маркомир умер пять дней назад. Он был сердцем этой ненависти, но ты прав меня никогда не будут любить в Ханзе. Но все предельно просто — я должна поступить именно так.
— Я не могу это принять.
— Ты должен. Я надеюсь, что мы навсегда останемся друзьями, Тэм, но у тебя нет выбора, это говорит твоя королева.
Несколько долгих душераздирающих мгновений он стоял в растерянности, а потом поклонился.
— Да, ваше величество, — сказал Кейп-Шавель.
— Тогда мы на этом закончим.
Он ушел. Наконец она освободила всех, кого любила, и ощутила еще одну трещину в своем сердце — теперь Энни знала, что это и
