Я покачал головой.
– Да, но решать надо в ближайшие пять минут. Или пробиваться, или ждать. А я уверен, что гейзер готовится к извержению.
Зеленые глаза Кейт глядели в мои.
Я сжал ее руку.
– Как решим, Кейт?
– Мы были с тобой пять недель. – Она невесело улыбнулась. – Думаю, что остаток вечности я тоже с тобой проживу. А ты?
У меня пересохло во рту. Я смог кивнуть.
– Может быть, нам будет лучше… Какого черта она делает?
И в этот момент я услышал крики. Виктория уже почти дошла до группы Иисуса, но остановилась от них шагах в десяти.
– Какого черта она делает? – повторил я.
– Господи, наверное, она все-таки сумасшедшая. Ты только посмотри!
– Она стоит и топает ногой, – вздохнул я. – Совсем баба спятила.
– А что они кричат?
– Кажется, говорят ей, чтобы она залегла с ними на случай, если мы будем стрелять.
Они продолжали кричать. Они орали Виктории, чтобы шла вперед. Они махали руками, но она продолжала стоять и топать. И каждый удар ноги взметал облако черного пепла. Я думал, что они выскочат и затащат ее к себе, но они не хотели рисковать. Мы с Кейт держали винтовки наготове.
Я глянул на дно воронки: из скважины стала подниматься горячая вода. Она булькала и плевалась, подпираемая давлением изнутри. В любую секунду тонны кипятка могли вырваться наружу, срывая кожу с наших тел.
Я вспомнил, что случилось с Кэролайн Лукас, и вздрогнул. А Виктория исполняла свой жуткий танец, сумасшедшую версию фламенко, все еще подняв руки над головой. На этот раз я разобрал голос Дина Скилтона:
– Давай сюда, идиотка! Считаю до трех, потом стреляю!
Виктория не обратила никакого внимания. Она кружилась, топая ногами по земле, склонив голову набок, будто прислушиваясь к звуку ударов.
Чуть отступила, по-прежнему топая и прислушиваясь. Тут я заметил, что она всего в десяти шагах от дыры, в которую я провалился.
– Господи! – выдохнул я. – Я знаю, что она делает.
– Что? – посмотрела на меня Кейт. – Она ведь…
– Виктория! – завопил я. – Нет, Виктория!
Остальные тоже это поняли. Дин поднялся на колени за пригорком, поднял свои пистолеты и выстрелил в Викторию.
Я видел, как ее ударили пули. Она покачнулась назад, но все так же держала руки вверх по сторонам головы, хотя боль от впившихся в живот пуль должна была быть невыносимой.
Потом она качнулась вперед. Я думал, она упадет, но она удержала равновесие. Голова ее взметнулась вверх, хлестнув по воздуху волной рыжих волос.
И она топнула изо всех сил.
– Боже ты мой…
Я глядел, вытаращив глаза, и сердце у меня стучало молотом.
Вся поверхность земли, от дыры, в которую я попал, до самого пригорка, стала проседать.
Она проседала одним куском, будто земля стала резиновой, и вес Виктории тянул ее вниз.
Послышались панические крики – Иисус, Дин и прочие вскочили, пытаясь уйти от того, что сейчас будет.
Но было поздно. Запекшаяся корка почвы, покрывающая подземную полость, сломалась, как лед на озере.
Из ямы взметнулся сноп искр. Кора стала трескаться, как в замедленной съемке, потом спалась, уронив в яму орущих людей, и все скрыл туман красных искр.
Викторию тоже поглотила огненная бездна. Она упала в огонь, и только в последний раз взметнулись пламенем волосы. Она не крикнула.
И не осталось никого.
127
– Они все погибли?
– Наверняка, – ответил я, осторожно отступая от ямы. – Я не смог подойти ближе. Страшный жар.
У меня горело лицо, будто я пытался сунуть голову в открытую печь.
– Это было быстро?
– Мгновенно. Хотя этот Иисус или как там его звали такого не заслужил. И Дин тоже. Им бы поджариться на медленном огне, как они хотели поджарить нас.
– Ты думаешь, они бы действительно нас убили?
– Без сомнения. И Стивена, и всех, кто не подчинился бы безоговорочно. Как сказал Иисус, два племени не могут жить на одной территории.
– Что теперь?
– Иисуса больше нет. Я думаю, его люди присоединятся к нам и признают Стивена вождем.
– Пошли, – сказала Кейт, потирая руку. – Давай уйдем подальше, пока эта штука не взорвалась.
Я оглянулся на воронку гейзера. Над ней поднимался пар, как над ведьминым котлом. Белый туман выливался за край.
Мы повернулись и пошли на запад.
* * *
Молчание нарушила Кейт.
– Откуда Виктория знала, что там земля так тонка?
– Она видела, как я провалился сквозь корку. Как сквозь тонкий лед.
– И она топала и слушала, стараясь найти полость?
– Да. Но мне почему-то трудно думать о ней как о смертной, – сказал я и покачал головой. – Она появилась из огня там на кладбище. И теперь она вернулась в огонь. Странная девушка… но она спасла нам жизнь.
Кейт поглядела понимающим взглядом.
– Спасла тебежизнь.
– Мне?
– Она считала, что ты должен быть вождем. И ясно это высказала. Ей казалось логичным ради этого пожертвовать собственной жизнью.
– Мы теперь никогда не узнаем. У нее мозги работали не так, как у всех. Я ей благодарен, вечно благодарен, но что касается меня – наш вождь Стивен. И так оно и останется.
В километре позади дух разрушения, поселившийся в земле, нашел выход. Зарокотала и задрожала земля, и гейзер вырвался из воронки, где мы укрывались. Взлетел султан кипящей воды на высоту десятого этажа и рухнул вниз, подняв занавес черного пепла.
128
Дорога плавно пошла под уклон и вывела на равнину. Она тянулась впереди бесконечной ширью черной земли, абсолютно плоской, лишенной ориентиров, если не считать военного корабля.
Он стоял, абсолютно неуместный посреди безводной пустыни.
Не было признаков ни домов, ни дорог, ни полей. Все, сделанное руками человека, исчезло без следа. Гости из других миров поглядели бы равнодушным взглядом и решили, что на этой голой равнине никогда не было и не могло быть жизни. Все, абсолютно все было сметено волной цунами. И та же волна принесла огромный корабль далеко в глубь суши. Море откатилось назад, оставив его посреди равнины.
На что была похожа эта волна, летящая на тебя с громом по бывшей суше?
Я представил ее себе (поверьте мне, я не хотел этого делать, но образы сами лезли, яркие, как телеэкран). Люди в ужасе глядят из окон домов на приближение водяной стены. А вот и сама волна шириной – сколько? Тридцать километров? И высотой в пятьсот метров?
