Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
Де Голль ответил, что, по его мнению, у Советов есть только два варианта и ни один не требует переговоров. Или Советы не хотят начинать всеобщую ядерную войну, и тому, по его мнению, есть доказательства – и тогда нет никакого смысла спешить с переговорами, или они действительно хотят начать войну, и в этом случае союзники должны отказаться от переговоров, поскольку тогда они «будут вести переговоры в условиях непосредственной угрозы».
«Нельзя вести переговоры с людьми, которые угрожают войной», – заявил де Голль Гевину. Убедительно отстаивая свою точку зрения, де Голль сказал, что союзники не могут вести переговоры с Советами, «когда они угрожают атомной бомбой, построили стену в Берлине, угрожают подписать договор с Восточной Германией, не гарантируя сохранения доступа в Берлин, и вообще позволяют себе бряцать оружием».
Как и его предшественники в Белом доме, Кеннеди терял терпение с де Голлем, который был готов рисковать жизнями американцев ради Берлина. Кеннеди приходилось одновременно вести борьбу с непредсказуемыми русскими, с не желающими сотрудничать союзниками и отставным генералом, который играл по собственным правилам, а теперь еще и пытался вмешиваться в дипломатию.
Американский военный штаб, Западный Берлин
Понедельник, 23 октября 1961 года
Клей, ободренный успехом с военными эскортами, решил, что пришло время дать Вашингтону совет, как можно совместить стремление к переговорам с демонстрацией силы. Он высказал свои соображения в телеграмме государственному секретарю Раску, одному из своих основных противников в Вашингтоне.
Клей указал, что согласен с мнением Раска, что вопрос предъявления документов, удостоверяющих личность, на восточногерманских пограничных пунктах не является «весьма важным делом», однако заявил, что Соединенные Штаты должны все вернуть на прежнее место. «Я считаю, – написал он Раску, повторив слова, сказанные президенту, – что мы не можем позволить себе согласиться с лишением прав до переговоров, поскольку тогда мы начнем переговоры только с оставшимися правами, которые в случае необходимости будем отстаивать с помощью силы».
Клей «посоветовал» Раску срочно вызвать советского посла и сообщить ему, что Соединенные Штаты не признают новый пограничный режим и отказываются начинать любые переговоры по Берлину с русскими, пока восточные немцы не отменят приказ. Он утверждал, что это укрепит позицию США в Берлине, послужит проверкой готовности Хрущева к переговорам и сблизит мнение США относительно переговоров по Берлину с мнением французов и западных немцев.
Клей старался доказать Раску, что намного разумнее использовать пограничный спор в качестве дипломатического рычага, чем продолжать его военные эскорты, поскольку он понял, что в конечном итоге столкнется с превосходящими силами Советов. Клей объявил, что прекратит свои выступления у контрольно-пропускного пункта «Чарли», чтобы Раск мог попробовать решить вопрос дипломатическим путем. «Сегодня мы не будем подвергать испытанию КПП на Фридрихштрассе, дождемся вашего мнения по этому вопросу, – написал Клей, а затем добавил: – Но ответ ждем не позже завтрашнего дня».
Овальный кабинет, Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия
Вторник, 24 октября 1961 года
Западногерманский посол Вильгельм Греве считался в Белом доме самым неприятным членом иностранного дипломатического корпуса. Не обладавший чувством юмора, надменный Греве настолько откровенно демонстрировал презрение к так называемым «создателям новых рубежей» Кеннеди, что его за это упрекнул даже Аденауэр.
Учитывая, что днем раньше Гевину не удалось уговорить де Голля, Кеннеди не ждал ничего хорошего от назначенной на утро в Овальном кабинете встречи с Греве. Президент был раздражен тем, что в американские и европейские СМИ просочились сведения о том, что его желание начать новый раунд переговоров по Берлину встретило противодействие со стороны французов и западных немцев.
Посол Греве обошелся без легкой светской беседы и сразу сообщил о беспокойстве канцлера по поводу того, что Кеннеди, похоже, забыл об обязательствах перед Западным Берлином. В своей стране Греве был одним из ведущих специалистов по международному праву. Он участвовал в переговорах об окончании оккупации союзниками Западной Германии и играл ведущую роль в создании так называемой «доктрины Хальштайна», которая отрицала возможность установления дипломатических отношений со странами, признавшими Восточную Германию.
Греве сказал, что Аденауэр готов начать войну, чтобы защитить свободу Берлина. С этой целью канцлер увеличил военный бюджет, укрепляет вооруженные силы и формирует коалиционное правительство. Однако, продолжил Греве, канцлер обеспокоен планами Кеннеди относительно наращивания обычных сил в Европе. Он считает, что «это было бы убедительно только в том случае, если бы мы были готовы в случае необходимости к нанесению упреждающего ядерного удара».
Мы опасаемся того, заметил Греве, что надежда союзников на обычные вооружения может привести к ситуации, когда отсутствие угрозы применения ядерного и других высокоэффективных видов оружия подвигнет советские войска «перейти границу и занять значительные территории» Западной Германии, и привел в качестве примера ситуацию в Китае в 1947 году. «Решение использовать ядерное оружие ясно даст понять советскому правительству, что целью будет Советский Союз», – сказал Греве.
Кеннеди не выдавал растущего раздражения, выслушивая нотации союзников о разного рода рисках, которым он подвергает американцев ради Берлина. Он солгал Греве, заявив, что хочет встретиться с Аденауэром, встреча запланирована на середину ноября, и надеется, что они смогут найти понимание в отношении политики с Советами. Президент отметил, что «сожалеет» о появившихся в печати сообщениях относительно существующих между ними разногласиях в связи с переговорами с Москвой. Он хотел понять, что Хрущев понимает под свободным Западным Берлином. «Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы мы пришли к договоренностям, не доходя до ядерной стадии», – сказал он Греве.
Кеннеди пожаловался Греве, что де Голль «очевидно, считает каждый шаг в направлении Советов проявлением слабости».
Греве знал, что Аденауэр считает точно так же. Аденауэр, как и де Голль, был крайне недоволен переговорами между Раском и Громыко. Кроме того, сказал Греве, Аденауэр беспокоится, что Соединенные Штаты забыли об обещании поддержать объединение Германии, поощряют установление более тесных контактов между двумя Германиями.
Кеннеди, уставший выслушивать одни и те же жалобы, раздраженно ответил, что США и Западная Германия «должны искать новые подходы» к Советам. Кеннеди заявил, что не видит перспективы объединения в обозримом будущем и не думает, что союзники должны твердо придерживаться своего решения относительно Западного Берлина. Президент искал способ улучшить ситуацию и хотел, чтобы Аденауэр помог ему в этом.
Отражая презрительное отношение Аденауэра к «новым подходам» Кеннеди, Греве повторил мнение де Голля, что практически нет возможности договориться с Советами, поскольку в настоящий момент Москва будет добиваться новых уступок, а Запад отчаянно сопротивляться. Он доступно объяснил Кеннеди, как отразились уступки, сделанные президентом, на немцах и Аденауэре.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
