Услышав тихие шаги на лестнице, он выбегает из комнаты и хватает хозяина за рукав:
– Слушай, Муаид, мы должны поговорить, я…
– Да, непременно, – соглашается ливиец. – Вечером у нас будут гости, может, тогда, а? Сейчас надо лететь в магазин, чтобы купить что-нибудь к ужину. Хочешь пойти со мной?
– Хорошо, будет возможность для конкретного разговора. Это наше семейное дело, поэтому не будем обсуждать это при посторонних.
– Какие чужие? Будет Хасан, которого ты знаешь и который с удовольствием о тебе вспоминает. Он приезжает прямо из Бенгази. Другой приглашенный – друг семьи Абдулла. Все свои. Сначала выслушай их, а потом примешь решение, хочешь ли нас покинуть.
Муаид, конечно, догадывается о теме, которую хочет затронуть посланник.
– Что ты затеваешь, а? – Хамид заглядывает собеседнику в глаза.
– С некоторого времени кое-что планирую, и, как мне кажется, сейчас появился шанс для осуществления плана. Только нужно не упустить момент.
– Даже боюсь.
– Тебе нечего бояться, а я… – Он пренебрежительно машет рукой. – Я готов.
Вечер настает быстро. Несмотря на теплую солнечную погоду, уже, в конце концов, осень. Мужчины здороваются, быстро и неохотно перекидываются парой фраз и садятся к столу. Двое прибывших, скорее всего, знают что-то такое, о чем Хамид не имеет понятия, а может только догадываться. Они скованы, а их лица полны грусти. Только Муаид цветет, смеется и наливает виски стаканами. Через несколько минут, опорожнив первую бутылку, мужчины, раскрасневшись от алкоголя, начинают наконец разговор. Но говорят они односложно.
– Жаль, Хамид, что тот транспорт взлетел на воздух. – Хасан качает головой и недовольно цокает языком. – Столько медикаментов! Как же они пригодились бы в больнице в Налуте, особенно перед последним наступлением.
– Я знаю, тоже нервничал, но твой провожатый был безответственным и легкомысленным. Или, как я уже говорил тебе, ему очень хотелось поскорее вернуться домой.
– Да, к сожалению, он был круглым дураком, – признает военный. – После того как ты дал им деньги, они привезли из Туниса не только оружие, но и немного антибиотиков.
– Я слышал, что тот транспорт перехвачен, – включается Муаид. – Бедный Хмеда вместе с отцом и братьями убит.
– О нет… – Саудовец вспоминает улыбающееся лицо горца. – Такой милый молодой человек.
– Его семью казнили. Наемники ограбили их селение, изнасиловали женщин и девушек, а кто сопротивлялся, убили. Им недостаточно лишить семью имущества, они должны еще опозорить ливийский народ! Что за собаки! И кто их стянул на наши земли?! Кто платит им по десять тысяч долларов в месяц за такие поступки?!
– Всем известно. – Абдулла, успокаивая, похлопывает мужчину по руке.
– Слыхали сплетню? Говорят, что эти псевдосолдаты получают в свои аптечки виагру! – Хасан иронично улыбается.
– Ну нет! Что ты? Зачем им средства для эрекции? – удивляются собравшиеся. – Ведь у этих африканцев стоит день и ночь.
– Видимо, так, на всякий случай, если уработаются. – Военный поджимает губы и, смущенный затронутой темой, чешет кудрявую голову.
Хамид прислушивается к разговору и мысленно благодарит Бога, что в его стране царит мир. Война несет с собой одно зло.
Все окончательно потеряли аппетит и переходят в зал на кофе. Повисает неловкая тишина.
– Некоторые знают, для чего мы здесь собрались, а некоторые нет, – серьезно начинает хозяин. Прибывшие согласно кивают, и Хамид приходит к выводу, что только он не посвящен в тайну. «Именно сейчас наступит самый важный момент этой встречи», – думает он и, не говоря ни слова, со страхом ждет признания.
– Я еще раз выражу мнение, что это глупая идея. – Обычно спокойный Абдулла нервно сжимает кулаки. – Нонсенс! Нельзя так поступать! Это грех!
– Старик, ты меня пеклом хочешь напугать? – шутливо спрашивает Муаид. – Даже сильно верующие люди, когда не видят иного пути, решаются на такой поступок или приветствуют его.
Он многозначительно смотрит на Хамида.
– Не знаю, что ты имеешь в виду. – В голове гостя загорелась красная лампочка. Сделав определенный вывод, он стискивает зубы.
– Прекрасно знаешь, коллега. Почему ты принимал участие в подготовке террориста-самоубийцы? Потому что поддерживал? Нет! Потому что его смерть была нужна, чтобы выиграть битву. Была необходима, чтобы очистить твою страну от «Аль-Каиды». Я же хочу избавить мой народ от мучений и убрать тирана, который готов на все, только бы удержать власть. В нашей большой стране живет шесть миллионов человек, а он угробил уже тысячи. Он сделал это в честной борьбе? Нет! Коварством и интригами, используя наше народное богатство. Нефть дает ему средства для физического уничтожения, а должна питать мою родную страну молоком и медом.
Все молчат, потому что в словах отчаявшегося человека много правды.
– Что вы задумали и для чего я вам нужен? – Хамид ставит чашку с кофе на скамью. – Я доставил вам взрывчатку. Сейчас жду информации, кто и как ее использует.
– Муаид задумал сумасшедший план, – начинает Хасан. – Не хватает только деталей, о которых именно тебя он собирается просить как специалиста из антитеррористической бригады. Без обид, ты ведь был в такой группе и невольно стал спецом по «мокрой» работе. Борешься против этого или организуешь, а значит, знаешь, как это делать.
– Я по-прежнему считаю, что так не следует поступать! – Абдулла снова злится, в глазах у него слезы. Видно, что он любит Муаида как сына и не хочет его потерять. Сам не знает, как его переубедить, чтобы тот отказался. Ему не хватает аргументов.
– Успокойся! – Военный нервничает, видимо, не хочет тратить время на бесплодные дискуссии. – Если человек принял такое решение, то его не изменит. Можешь только помочь или помешать в его реализации. Определись, на чьей ты стороне! – бросает Хасан резкие слова. – Если с нами, то перестань ныть, а если нет, то иди домой.
– У твоего террориста взрывчатка была в заднем проходе, правда? – Муаид задает риторический вопрос, потому что знает эту историю, а Хамид только поддакивает.
– Я тоже должен иметь это в себе, поскольку в поясе с взрывчаткой я не смогу приблизиться к Каддафи. Торт мне тоже не удастся пронести, – иронизирует он.
– Чтобы вставить взрывчатку в зад, нужны специалисты и время. Должен быть доктор и обезболивающие средства. На меня не рассчитывай. После той акции у меня была такая депрессия, что пришлось лечиться в психиатрическом отделении.
Мужчины смотрят на собеседника с пониманием.
– Может, хотя бы специалист убедит, что это не для тебя! – не сдается Абдулла, но под критическими взглядами организаторов замолкает и опускает глаза.
– Как-то давно, много лет тому назад, когда я еще употреблял наркоту, мне довелось перевозить из Англии в Ливию марихуану. Не хотелось рисковать и покупать здесь, это карается смертью.
