по отношению к политическим противникам. Несмотря на это, их итоги не оправдали надежд Муссолини. Механизм действия мажоритарного закона обеспечил фашистам большинство голосов и мест в парламенте, но в областях Северной Италии и в крупных городах, где преобладали рабочие, сторонники Муссолини получили меньше голосов, чем оппозиционные партии.
Тридцатого мая 1924 г. депутат-социалист Джакомо Маттеотти[431] выступил в палате депутатов с докладом, в котором прозвучало гневное и страстное разоблачение обстановки замалчивания, страха и бесчинств, творимых фашистами во время выборов. Прошло несколько дней, и 10 июня отважный депутат был похищен, а 16 августа его изуродованный труп был обнаружен в зарослях кустарника в пригороде Рима.
В те дни создавалось впечатление, что правительство должно будет сразу подать в отставку, поскольку мало кто сомневался в его причастности к убийству. Многие фашисты немедленно сняли с петлиц своих пиджаков партийные значки, и даже сам Муссолини почувствовал себя весьма неуютно. Однако он быстро взял себя в руки, и смелости ему придало, во-первых, то обстоятельство, что, после того как парламентская оппозиция во главе с Джованни Амендолой покинула зал заседаний во дворце Монтечиторио[432] и образовала так называемый Авентинский блок (Secessione dell’Aventino), или Комитет оппозиционных фракций, она не сумела предложить реальную альтернативу стране, объятой страхом перед революцией, а во-вторых, то, что Муссолини мог рассчитывать на поддержку короля и на нейтральную позицию Ватикана. Третьего января 1925 г. он явился в палату депутатов и бросил дерзкий вызов парламентариям, принимая на себя всю ответственность за убийство Маттеотти и используя всю свою власть для обвинительной речи. Палата депутатов не приняла брошенного ей вызова и тем самым подписала себе смертный приговор, а либеральное государство окончательно прекратило существование.
За угрозами, содержавшимися в наглом и дерзком выступлении Муссолини 3 января, не замедлили последовать и действия. В течение следующих месяцев началась «вторая волна фашизма», когда происходила постепенная фашизация Италии, т. е. укрепление фашистских государственных структур посредством принятия указов и так называемых «чрезвычайных законов». Согласно закону об организациях, была запрещена деятельность партий, уничтожена свобода печати, из палаты депутатов изгнаны диссиденты из Авентинского блока, а из государственного аппарата — служащие, подозреваемые в симпатиях к антифашистам. Кроме того, автономия местного самоуправления ограничивалась таким образом, что вместо выборных муниципалитетов вводился институт «подеста» — старост, назначаемых сверху; были изменены юридические кодексы. Итак, Италия постепенно принимала черты тоталитарного государства, главой которого являлся «дуче», причем специальный закон закреплял за ним приоритет по сравнению с другими министрами. Неусыпную слежку за оппозиционерами осуществляла политическая полиция — ОВРА (OVRA)[433] и Особый трибунал, который был создан в 1925 г. после покушения на Муссолини, совершенного Тито Дзанибони в ноябре 1925 г. и осужденного за это на длительный срок тюремного заключения. Другими формами наказания были высылка за границу и смертная казнь. Впервые после принятия Конституции объединенного государства в Италии вновь началась эмиграция по политическим мотивам или, как говорили фашисты, употребляя итальянский термин эпохи коммун, бегство из страны «людей вне закона». Что касается оппозиционных настроений среди рабочих, то создание в июле 1925 г. фашистских профсоюзных организаций с обязательным в них членством и последовавшее за ним заключение пакта в Палаццо Видони[434] между представителями этих профсоюзов и организациями предпринимателей, согласно которому промышленники обязывались соблюдать коллективные договоры, а рабочие отказывались от участия в забастовках и фабрично-заводских комитетах, практически заставили оппозицию замолчать. В то же время ВКТ — последний оплот свободного профсоюзного движения — была уже к тому времени распущена, и очень многие ее представители обманулись, поверив в фашистскую корпоративную идею, которая была изложена в «Хартии труда», провозглашенной в торжественной обстановке 21 апреля 1927 г. — в день основания Рима. Этот праздничный день был введен фашистами и к тому времени уже заменил празднование 1 Мая.
Итак, от участия в правительстве фашисты постепенно перешли к созданию фашистского государства, т. е. такого режима, в котором дуче — человек, который «всегда прав», — был богом, а радио — его пророком. Это новое и важнейшее средство массовой информации стало главным средством формирования общественного мнения в стране, где газеты не получили еще должного распространения. Неслучайно, создавая в 1927 г. государственную службу радиовещания, фашистское правительство тут же поспешило поставить ее под свой особый контроль. Радио ежедневно информировало итальянцев о заслугах этого правительства. Сам же Муссолини не слишком любил говорить перед микрофоном, а предпочитал, по его собственному признанию, непосредственное общение с народом и особенно огромные собрания на римской Пьяцца Венеция, в ходе которых дуче обращался со словами убеждения к массам с «исторического балкона».
Но, как уже упоминалось, Муссолини был по натуре политиком, а потому и сам не слишком верил демагогическим заявлениям своего режима. Он прекрасно понимал, что, даже если не принимать во внимание вопрос о настроениях в рабочей среде, общественное мнение в Италии по большей части оставалось если не вовсе враждебным, то, по крайней мере, растерянным или равнодушным к фашизму и поэтому ему необходимо было искать возможности для достижения консенсуса путем расширения социальной базы режима. С этой целью уже начиная с 1925 г., Муссолини пытался установить контакты с Ватиканом, хорошо сознавая, что его признание папской курией и поддержка значительно укрепят позиции режима в условиях католической страны. Переговоры были долгими и трудными. К тому же их затрудняло принятое фашистами решение об образовании национального движения «Балилла»[435] и о роспуске всех аналогичных организаций, в частности католических бойскаутов. Таким образом, создавалась своего рода монополия на все молодежные организации. Однако если режим и не собирался уступать в тех случаях, когда речь шла о формировании фашистского молодежного движения, то в ряде других вопросов он шел на весьма серьезные уступки. Так, 11 февраля 1929 г. были подписаны Латеранские соглашения, по которым Италия признавала суверенитет Папского государства на территорию, которая включала в себя Ватикан, обязывалась выплатить ему огромную компенсацию и, в полном соответствии со статьей Альбертинского статута, в которой католическая религия провозглашалась государственной, гарантировала ее соблюдение. В свою очередь, Святой престол объявил о том, что считает «римский вопрос» закрытым, и согласился подписать конкордат с Итальянским государством при условии, если будет признаваться лишь церковный брак и если изучение Закона Божьего в государственных школах станет обязательным. Именно этот «пакт умиротворения» был, несомненно, одним из тех действий фашистского правительства, который в наибольшей степени способствовал консолидации режима и имел столь серьезные последствия для новейшей истории Италии. В самом деле, Латеранские соглашения
