своих отрядов, при каждом успешном ударе он повышал цену и собственные требования. На протяжении нескольких месяцев политическая жизнь Италии была возбужденной и судорожной, и ее судороги типичны для периодов, предшествовавших установлению окончательного порядка. Поверхностным наблюдателям могло показаться, что ситуация все еще выглядела неопределенной и оставалась возможность для нескольких решений, но в действительности игра была уже сделана и речь шла лишь о том, чтобы поставить в ней последнюю точку. В октябре 1922 г. эта комедия экивоков наконец завершилась: в то время как Ватикан все больше дистанцировался от ИНП, а ИСП разорвала соглашение о совместных действиях с ВКТ; в то время как последние оппозиционеры оказались разобщены и терпели поражения, Муссолини начал открыто шантажировать монархию и государство, угрожая восстанием. Двадцать четвертого октября, после сбора фашистов в Неаполе, с согласия Муссолини их «квадрумвиры»[429] решили идти в «поход на Рим». Исполняющий обязанности председателя Совета министров Луиджи Факта, преданный сторонник Джолитти, предложил королю подписать декрет о введении чрезвычайного положения, однако тот после некоторых колебаний отказался его утвердить. Муссолини, ожидавший в Милане, как будут развиваться события, и готовый, в случае если дела примут неприятный оборот, укрыться в Швейцарии, немедленно прибыл в спальном вагоне в Рим, где получил от короля мандат на формирование нового правительства и представился парламенту, объявив, что теперь исключительно от его доброй воли будет зависеть, превратится ли законодательное собрание в «бивак для его отрядов». Несмотря на эти хвастливые заявления, палата депутатов проголосовала, подав 306 голосов «за» при 116 голосах «против», за доверие новому правительству Муссолини, в которое вошли также представители Либеральной партии и ИНП. Среди депутатов, поддержавших это правительство, были И. Бономи, Дж. Джолитти, В.Э. Орландо, А. Саландра и Альчиде Де Гаспери[430].
Таким образом, «фашистская революция» свершилась с согласия и одобрения законных властей, и в Италии после четырех лет конвульсий и колебаний воцарился наконец порядок, поскольку, несмотря ни на что, приход к власти фашизма был, как и всякая реставрация, в некотором роде выходом из создавшейся ситуации, в том смысле, что он делал возможным восстановление равновесия и наведение «порядка». Однако речь шла о наиболее простом, а следовательно, о наихудшем из исторически вероятных решений. Революционные силы Италии расплачивались поражением с тяжелейшими последствиями за свою незрелость и допущенные ошибки. Тем не менее последние отчаянные арьергардные бои в Парме, в рабочих кварталах Рима, в старинном Бари, в Турине и крупные забастовки августа 1922 г., с самого начала обреченные на поражение, спасли пролетарскую честь и создали предпосылки для продолжительной антифашистской борьбы.
12. От фашизма к войне
Фашизм: от участия в правительстве к созданию режима
Подобно тому как экономический кризис способствовал приходу фашизма к власти, точно так же благоприятная конъюнктура, — характерная черта развития европейской и американской экономики в 1922–1929 гг. — значительно облегчила консолидацию режима. Поэтому новому фашистскому правительству необходимо было лишь придерживаться прежнего курса, обеспечивая режим наибольшего благоприятствования тем силам и тем людям, которые контролировали экономическую жизнь в стране. Уже в своем выступлении в Удине накануне «похода на Рим», Муссолини решительно высказался против «государства железнодорожников, государства почтовых служащих и государства страховых агентов», и, не успев прийти к власти, он сразу осуществил свои антиэтатистские намерения, назначив на пост министра финансов сторонника либеризма Альберто Де Стефани. Была отменена регистрация курсов акций и ценных бумаг, введенная Джолитти, уменьшен налог на наследство, приватизирована телефонная служба и урезана заработная плата. Впрочем, эти крайние формы либеризма в экономической политике отнюдь не помешали фашизму проводить традиционный для Италии курс таможенного протекционизма, серьезные уступки которому сделал еще Джолитти, который в 1921 г. одобрил введение нового, более жесткого тарифа. В том же ключе следует рассматривать и политику ревальвации и стабилизации лиры, начатую в 1925 г. и завершенную графом Джузеппе Вольпи (доверенным лицом промышленников, сменившим Де Стефани на посту министра финансов), а также так называемую «битву за хлеб», сопровождавшуюся восстановлением таможенных пошлин на зерно. Таким образом, в обоих случаях речь шла о мероприятиях, направленных на сокращение отрицательного сальдо торгового баланса и на создание значительного запаса твердой валюты.
Эта экономическая политика в совокупности с благоприятной конъюнктурой не замедлила принести свои плоды. В 1929 г. промышленное производство увеличилось на 50 % по сравнению с 1922 г. Особенно впечатляющими были достижения в химической отрасли, где господствующую роль играла компания «Монтекатини», которая стала главным поставщиком удобрений для сельского хозяйства. Новым и многообещающим было производство искусственного шелка и искусственного волокна, которое осуществлялось в основном компанией «СНИА Вискоза». Что касается автомобильной промышленности, то темпы роста в отрасли сохранялись на достаточно высоком уровне, и в 1926 г. в Италии было произведено 60 500 автомобилей, большую часть которых выпустил ФИАТ. Результатом подъема промышленного производства стало и сокращение безработицы, которая во время кризиса была очень значительной, и это, естественно, препятствовало тому, чтобы недовольство и настроения постоянной оппозиции фашистскому правительству в среде рабочего класса могли вылиться в сплоченную и организованную борьбу. В сельском хозяйстве в целом также наметился рост производственных показателей, поскольку фашизму удалось дать новый импульс производству зерновых культур благодаря уже упомянутой «битве за хлеб». С другой стороны, окончательно были преданы забвению проекты прежних правительств, связанные с разделом крупных латифундий на Сицилии.
Вполне благоприятное экономическое положение и поддержка правительства теми социальными группами, которые получали от него наибольшую выгоду, безусловно, облегчили фашизму уничтожение еще существовавших старых структур либерального государства и создание авторитарного. Начало этому было положено в январе 1923 г. учреждением Добровольной милиции национальной безопасности (ДМНБ), в которой нашли для себя должности по вкусу все бывшие участники отрядов действия (сквадр), а также преобразованием Большого фашистского човета (БФС) в государственный орган. Таким образом, наряду с регулярной армией существовало еще и фашистское ополчение, а помимо избираемого парламентом — совещательный фашистский орган, назначаемый Муссолини. Следствием этой политики стало исключение в апреле 1923 г. из состава правительства министров, представлявших ИНП, а в июле — принятие нового мажоритарного избирательного закона (выборы по одобренному «Большому списку» кандидатов), разработанного специально для того, чтобы обеспечить подавляющее большинство блоку фашистов и находившихся у власти партий. Выборы состоялись в апреле 1924 г. в напоминавшей о худших временах сквадризма обстановке террора и насилия, развязанного
