у тебя?
– Поднят с твоей могилы! – Яр попытался ударить опять. После короткой схватки на теле израдца остался новый порез: небольшой, но достаточный, чтобы мучиться от серебра. Но, видимо, даже боль показалась ему знакомой. Настоятель вдруг взревел, как медведь и пошёл в безумную по своей силе атаку. Яр попытался закрыться, но его били и резали, не щадя своей жизни и не чувствуя ран. Он считал себя лучшим бойцом Зимних Волков, но предсказать удары обезумившего крестианца не мог. На руке сомкнулись крепкие пальцы, и тотчас он понял, что проиграл. Нестерпимая боль в стиснутом в чужой хватке запястье заставила его выронить нож. Клинок глухо стукнул об утоптанную во дворе землю. Настоятель перехватил его за горло и отшвырнул к стене. Яр ударился о брёвна дома затылком, перед глазами запрыгали яркие блики. Не успел он упасть, как крещёный Волк схватил его снова и протащил вверх по стене.
Кровь вспенилась на губах крестианца. Он заглянул в глаза Яра, будто пытаясь найти в них своё прошлое.
– Кто дал тебе нож?! – взревел он. Брёвна стены выгнули позвоночник. Зимний Дух попытался освободиться, но Настоятель отбил все сдавленные удары.
– Кто дал тебе нож?! – прокричал он опять, ещё крепче вжимая Яра. Чувствуя, как отчаянно не хватает воздуха в стиснутом горле, он еле выдохнул.
– Мать.
Хватка израдца внезапно ослабла. Яр упал и закашлялся у подножья стены.
– Ты… – просипел крестианец.
– Нешто диву даёшься? Да, моя мать – ведунья! – прокашлял он. – Старшая племени, Ведущая род, Белая Волчица, Зрящая Кошт! Мать отомстит за меня. Хоть сгинь, хоть в землю на сорок локтей закопайся – отыщет и на твоих же кишках тебя вздёрнет!
Крестианец отшатнулся, будто ужаленный. Яр обрадовался, стараясь найти слова побольнее.
– Отдай свою дщерь, выпусти меня за ворота. Тогда, может статься, уговорю Старшую не ходить на Монастырь. Цена жизни вашей общины – одна твоя дщерь. Отдай её мне!
– Это и есть твоё единственное желание? Это то, чего ты у меня просишь? – сам не свой сказал Настоятель.
– Да! То самое единственное моё желание! – рассмеялся Яр.
Настоятель вдруг схватил его за голову и за горло и оторвал от земли.
– Отрекаюсь от тебя, выродок! Убирайся в бездну давних грехов, откуда явился! Будь проклят ублюдок, и мать твоя, кто дала жизнь безумному семени, пусть будет проклята!
В зверином бешенстве он расшиб Яра об стену. От первых ударов он чуть не лишился сознания. Настоятель с силой впечатывал ему голову в брёвна, стараясь проломить череп. Только смерть могла остановить злобу, копившуюся годами.
*************
Влада вскрикнула и упала посреди ведуньего логова. Затылок пронзила острая боль. Дух Белой Волчицы стенал. Её сын, её единственный, драгоценный и ненаглядный ребенок гибнет! Нити судеб рвались одна за другой. Всё то, что она прозревала, тонуло в страдании и боли. Она сходила с ума от мук любимого чада. За одну минуту жутких мучений прядь волос на её голове побелела.
– Только не умирай! Не умирай! Живи! – бессознательно бормотала она через слёзы. – Нет! Нет! Не-ет!
Рука Влады стиснулась возле горла, где прежде висел оберег, она зашептала слова, обращённые к Предку.
– Защити его, мати! Заступи своей силою! Как бы тяжко ему не пришлось, сколько б боли не вынес, не оставь внука во тьме! Взываю, мати, помоги ему в час мучения, дай выстоять! Ты род сберегла, жизнь за него положила, клянусь: тако же сделаю я, коли Яра оборонишь! Не остави нас с Предками, мати, не дай моему ребёнку погибнуть!
В логово вбежал Сивер. По её приказу он искал Яра в лесу, но нигде не нашёл. Всё должно случиться иначе, Влада сожалела о том, что не простила ему поцелуй и не даровала винтовку!
Подняв озверелые от лютого горя глаза, Влада надломленным голосом простонала.
– Верни мне его, Сивер! Где бы ни был мой сын – живым мне его приведи! Коли нет, коли умер – век мстить им буду!
*************
Женя вцепилась в руку отца. Волкодавы прицелились в разъярённого Настоятеля. Задыхаясь от злости, он перевёл озверелый взгляд на неё.
– Верочка, родная, я здесь… – вдруг прошептал отец и выпустил тело подземника. Душегуб рухнул на землю, неловко подогнув ноги. Отец пошатнулся, но Женя вовремя его поддержала.
– Отче, я Женя, очнись! – оглаживала она его по лицу. Ещё десять минут назад она цепенела от страха в руках Волчьего Пастыря, но по-настоящему испугалась, когда отец потерял человеческий облик от ярости. Он медленно отшатнулся, словно страшась стоять рядом с ней, опёрся руками о стену и поглядел на подземника.
– Он – один из вожаков Навьего племени: Волчий Пастырь, – объявил отец, пусть не спешил подходить к Волкодавам и резко не двигался. – Это он провёл волков в Монастырь и растерзал караван на дороге. Это он повинен в убийствах, грабеже и насилии, потому проиграл: свершается воля Божья. Теперь разбойник в руках истинно верующих, хвала Господу.
– Хвала Господу, – первым опустил оружие Василий и другие Волкодавы расслабились. Одна Женя услышала, как отец прошептал над убитым.
– Своими руками я вернул твоё одиночество…
Вокруг поднялась суета. Лишь только Пастырь погиб, как Великие Звери оставили Монастырь. Волки умчались к тёмному лесу, бросив после себя перекошенные ограды и останки растерзанных
