дочери останавливал от броска.
– Отпусти её, сдайся, – сказал Настоятель. – Из Монастыря тебе всё равно не уйти. Во дворе меня ждут Волкодавы, они вмиг тебя перехватят.
Яр щёлкнул зубами.
– Кем грозишься мне, крестианец? Без верных псов своих заробел! Давай схватимся? Ежели твой Волк одолеет, так делай со мной, что захочешь. Но коли я одолею тебя, то ухожу в своё логово вместе с добычей. Что, клянёшься, ежели Совесть в тебе не замолкла, выйти со мной нож на нож? Или мне твою дщерь тут зарезать, дабы попусту не подыхать?
Впервые за восемнадцать Зим предателю бросили вызов. На один краткий миг он осёкся, словно увидел кого-то знакомого перед собой. Здесь, в тесноте, сколь бы ни был он ловок, Яр в любом случае успеет зарезать заложницу первой и уж затем сгинет сам.
– Только ножи, – наконец согласился христианский владыка.
– Во дворе, – выставил Яр следующее условие. – Хочу, дабы все услыхали, как хозяин тепла поклянётся.
Как не прикидывай, а добраться до него, не рискнув дочерью, у израдца не выйдет. Настоятелю пришлось согласиться и медленно отойти, позволяя Яру выбраться вместе с Женей из дома.
После душного воздуха оседлой избы ночная свежесть ударила в голову. Десять бойцов Волкодавов стояли на широком дворе, дожидаясь, когда Настоятель к ним выйдет. Но стоило Яру ступить на крыльцо, они тут же повскидывали оружие и прицелились.
– Не стрелять! – осадил их крестианец. Волкодавы настороже опустили оружие. Их главарь подал знак, и двое рослых парней заняли место перед воротами.
– Клянись! – рыкнул Яр, по-прежнему стискивая Женю с ножом возле горла.
– Я обещал подземнику схватку один на один, – с тяжестью в голосе подтвердил Настоятель. – Если Господь не даст мне победу, убийца может уйти с моей дочерью, никто не должен мешать.
– Ой ли! – прищурился на Яра главарь Волкодавов.
– Такова Божья воля, – подтвердил окрещенный Волк. Главарь недовольно отступил к остальным, бойцы во дворе разошлись шире. Волкодавы следили, как готовятся друг против друга противники. Над Монастырём гремели одиночные выстрелы, на улицах до сих пор гоняли Чёрную Стаю. Волки Яра по-прежнему отвлекали на себя крестианскую рать.
Он оттолкнул от себя Женю, поудобнее перехватил нож в свободную руку и крепче упёрся ногами. Серебряная шкура на его плечах вздымалась вместе с дыханием. Наконец-то он пролёт кровь предателя и отомстит за родовую обиду!
– Не боишься умереть нынче? – дерзко бросил он Настоятелю. Израдец не торопясь вынул клинок. Отведал ли он своей крови? Сколько ловкости и силы прибывает от Волчьего Духа! Яр давно глотнул кровь, и жилы его напряглись, словно струны, сердце молотилось о рёбра, кости отвердели, как сталь. Человеческой силе не сравниться с напором Звериного Духа. Подняв лицо к мутным звёздам, Настоятель вполголоса прошептал.
– За что ты снова испытываешь меня, за что толкаешь в пасть к Зверю? Я поклялся её защищать и отступить не могу. Как спасти своего ребёнка иначе, если не жертвовать твоей благодатью и миром в душе?
– Молишься, крестианец? – просипел Яр, обходя израдца по кругу. – Помолись-помолись. Нынче со своей крестианской шлёндой в Пекле увидишься, а придёт срок, так и дщерь к вам спроважу!
– Если увидите Зверя – стреляйте, – обратился Настоятель к главарю Волкодавов.
– Это уж непременно! – пообещал тот.
– Нет, ты не понял. Если увидите Зверя во мне – стреляйте, – поправил его окрещенный Волк.
Волкодав не успел удивиться. Настоятель уколол язык о клыки, и его ничем не сдержанная звериная сила развернулась в полную мощь. Серый хищник набросился на Зимнего Волка, он целился в горло. Ярый Зверь, хоть и был удивлён, но оказался ловчее и увернулся от первых атак, чтоб накинуться сбоку. Ярый Волк был в два раза сильнее заключённой в израдце Звере Души, и уже на второй удар шкура Серого Волка окрасилась кровью. Яр привык побеждать, привык видеть растерянность и мольбу в глазах раненого, но на этот раз всё оказалось иначе. Серый Волк попытался вцепиться ему в белое брюхо и едва не лишил его жизни. Впервые Яру пришлось отступить под натиском раненого врага.
Настоятель разгадывал каждый обманный приём, предвидел каждое движение Яра, словно дрался против него много раз. Голубые глаза крестианца злили его, потому что точь-в-точь походили на глаза его матери.
– Кто учил тебя драться? – спросил Настоятель, когда они расцепились на миг.
Яр вспомнил, как впервые увидел с каким мастерством мать вращала нож в пальцах. Он не верил, что сможет когда-нибудь стать таким же хорошим бойцом, но с годами набрался умения, и теперь вряд ли кто-нибудь в племени мог его одолеть на клинках.
– Навь научила! Много же ты потерял, когда бросил нас! – зло рыкнул он.
– Мне довелось биться с охотницей, которая дралась также. Я всегда побеждал.
Яр взбесился и вновь кинулся в драку. Он двигался быстро, как только мог, его клинок метил в горло, но всякий раз крестианец успевал отступить. Нож израдца бил редко, но очень опасно, от его выпадов Яр еле успевал отбиваться. В нём всё так же пылала звериная злость и лютое желание резать, рвать противника на куски! Настоятель отскочил от удара и крепко схватил его за руку. Яр не дал вывернуть себе запястье и ударил его по ране в боку. Настоятель скрипнул зубами и выпустил кисть, но успел рассмотреть серебряный нож в руке Яра.
– Откуда он
