Леньки, у которого был свой «уазик-буханка».
— Ты кому звонишь? — спросил настороженно Глеб. — Надо чтобы он не знал ничего, как мы договорились, и лишнего не сболтнул.
— Ему можно верить, — сказал я, прикладываю трубку к уху. — И потом мы сделаем так, чтобы не он ехал за рулем, а ты. А ты встретишь его вон там, под горой.
* *о-то выто нечеловеческий гогот. ающие вниз шаги. т, так же достает сердце.
Через час мы кое-как втроем затащили гиганта в машину. Нам повезло, что лесная дорога была всего-то в двадцати метрах от нас, тащили волоком, наверное, полчаса.
Времени у нас по проведенным подсчетам было часов пять-шесть. Если считать, что гигант был здоровее обычного среднего человека раз в шесть-восемь, то мы успеем отвезти его достаточно далеко на север. Не хотелось бы, чтобы этот монстр очнулся в машине.
Перед самым отъездом по рации связался Запольский и сообщил нам о пойманном ими монстре. Им оказался Мухин Егор, тот самый головастый уродец.
Глеб, узнав об этом, облегченно вздохнул.
— Наконец-то этого ублюдка подстрелили! Вот уж кто на самом деле был монстром.
Профессор был убежден, что все убийства совершил именно он, а не сбежавший из лаборатории дикий человек.
А я и без него об этом знал. В конце разговора он спросил о наших успехах в поимке дикого человека. Разговор слышали все, поэтому я несколько секунд молчал, посмотрел на Глеба, на Лузина, понял наше общее мнение.
— Мы его не смогли выследить, — сообщил я профессору. — Он ушел от нас. Как поняли?
Запольский тоже помолчал несколько секунд.
— Да, слышу вас, в смысле понял… Ну, может оно и к лучшему… До связи, э-э, в смысле, всего хорошего вам, Никита. И… уж это, не слишком меня, в общем, спасибо вам за все.
То ли он понял все, то ли поверил, не знаю. Лузин пожал плечами на мой немой вопрос, а Глеб просто отмахнулся.
— Забудь, — сказал он. — И вообще, пошли они все куда подальше, экспериментаторы хреновы. Я бы, будь моя воля, таких ученых тоже отправил бы на север. По этапу.
Под покровом ночи мы объехали Угорск по горе, на въезде в город высадили Лузина. Он все это время сидел на откидном стульчике в салоне, поджав ноги, с ужасом наблюдая за шевелящимся на кочках гигантом. И когда остановились, облегченно выдохнул и заспешил из машины.
— И куда ты теперь? — спросил Глеб в открытое окно.
— Домой, — ответил Лузин, — куда же еще? Пожрать, помыться и выспаться, наконец.
— Это понятно. А дальше-то что?
— Да я так думаю, — он покосился на дверь в салон, — что всем нам придется новую работу искать. Мне эта лаборатория вот здесь уже стоит. Да и закроют ее, наверное, все равно после того, что… ну, в общем, ты понял.
— Да понял конечно. Ну, удачи тебе! В зал приходи, как оклемаешься!
— Обязательно! Новую жизнь начинаем! И вам удачи с… ценным грузом!
Он улыбнулся, махнул нам рукой и, накинув капюшон, двинулся вдоль улицы.
По дороге никаких происшествий не было. По оживленной федеральной трассе проехали несколько километров всего, а потом свернули на Менделеево, на север, как и хотел дикий человек, в сторону Коми-Пермяцкого округа.
Дорога предстояла долгая, а «уазик» довольно прожорлив был, поэтому несколько раз на заправках останавливались. Заодно и заправили свои желудки, и гиганту кое-что прикупили. Жевали на ходу, чтобы не терять времени. Глеб постоянно оглядывался через окошко в салон, не проснулся ли наш пассажир.
— Глеб! — сказал наконец я. — Если он проснется, то ты сразу это поймешь! Так что смотри за дорогой.
Глеб промолчал. Даже шуточку никакую не отпустил. Но смотреть назад стал реже, а машину гнал на максимальной для нее скорости.
Через пять часов бешеной гонки, когда Кудымкар остался позади километрах в ста, дикий человек начал приходить в себя. Я видел, как он двинул лапищей, сдавленно загудел.
Мы с Глебом решили не искушать судьбу, а свернуть с дороги к лесу и вытащить его из машины. В ближайшем повороте в лес, мы свернули, проехали еще вглубь пару сотен метров, развернули машину на небольшой полянке.
Глеб заглушил машину. В небе светало, но в лесу еще царил полумрак.
— Ну, что, конечная остановка! — сказал я как можно бодрее, видя, как Глеб вцепился в руль. — Давай уже поможем пассажиру выйти.
— Давай, — сказал Глеб, продолжая держаться за руль и глядя прямо перед собой.
Я хлопнул его по плечу. Он вздрогнул, посмотрел на меня.
— Или ты хочешь, чтобы гигант сам вышел? Я не уверен, что он знает, что такое дверная ручка. Помнишь, как в лаборатории? А мне машину надо вернуть в целости.
Из салона послышалось гудение, машина качнулась.
Глеб сорвался, вылетел из-за руля, обежал машину. Распахнул задние дверки, схватил гиганта за шевелящуюся ногу и, что есть силы, потянул. Тело сдвинулось. Глеб кряхтел от натуги. Я взялся за другую ногу, и мы на раз-два, рывками стали тянуть. Дело пошло быстрее. Когда гигантская мохнатая задница съехала из салона, зверь замотал головой, замычал, огромные руки стали шарить по салону.
Мы отшатнулись от гиганта. Глеб закричал:
— Ну все! Садись! Поехали!
— Как «поехали»? — спросил я, вывалил из пакета лакомства для гиганта, побежал за Глебом.
— Да так! Садись, увидишь!
Мы запрыгнули в машину, хлопнули дверями. Я обернулся и стал наблюдать в окошко за гигантом. Глеб завел машину, включил передачу и медленно тронулся с места. Ноги гиганта волочились по траве, руки в салоне все больше оживали, голова болталась, мычание становилось все громче.
— Ну и что? — спросил я. — В чем твой план?
Глеб продолжал медленно ехать, кидая взгляд на гиганта, сказал.
— Сейчас, сейчас. Вот, смотри!
Тело гиганта под тяжестью стало медленно сползать из салона. Глеб стал дергать газом, делая раскачку. Тело стало двигаться быстрее.
— Сейчас, сейчас, — повторял Глеб. — Ну, давай, вываливайся!
Еще пару рывков и тело полностью выехало из салона. Мы оба счастливо заулыбались.
— Молодец! — воскликнул я. — А теперь поддай газу и скорей отсюда!
— Да! — радостно возопил Глеб, а потом обреченно еще громче. — Нет! Нет!
— Что? — не понял я, кинул взгляд назад в салон. Цепкие пальцы гиганта в последний момент зацепились за край дверного проема, и теперь тело волочилось за нами по дороге.
Машина ревела, Глеб переключил скорость, а тело продолжало тащиться за нами, крепко держась за машину. Дверки болтались и хлопали. Думаю, что и гиганту попало, потому что раздался злобный рев, из проема появилась болтающаяся голова, зыркнула на нас желтыми глазами.
— Да
