как можно больше узнать об иноземцах, также больше всех прочих боялся Сандоса, который почти ничего не говорил по пути до самого города Инброкара. Так что помалкивал и Рукуей.
Не желая выдавать повторным посещением безопасные дома, которые они посещали по дороге на юг, они уже на второй день ушли от реки. Сначала Тийат и Кажпин оставили остальных возле пещеры, расположенной в нескольких сха’ари от моста Толяль, a сами отправились дальше, чтобы вернуть моторку слугам арендатора, где Тийат демонстративно принялась отрицать саму возможность возникновения какой-то царапины на корпусе во время их плавания. Наконец Кажпин прекратила спор и с жаром произнесла:
– Это всего лишь деньги! Заплати этой женщине – мы с тобой отыграемся на ракаре.
За этим последовала мирная беседа относительно новых плантаций ракара, закончившаяся дружелюбными – и громкими – прощаниями, слышными над шумом проливного дождя, когда Тийат и Кажпин отправились в город.
– Ага, это всего лишь деньги, – раздраженным тоном высказалась Тийат, когда на рынке в Толале они выложили последние бахли за соль.
– Не беспокойся, – сказала ей Кажпин, когда они оказались на ведущей на северо-восток дороге, где никто не мог их подслушать. – В следующем сезоне подоим караван!
Убедившись в том, что за ними никто не следит, они свернули с дороги и рысцой вернулись обратно на юг.
Без дальнейших приключений воссоединившись возле пещеры со всеми остальными, они расстались с дорогами и реками и вступили на бесконечный и плавный степной простор.
Периодически останавливаясь, прислушиваясь, принюхиваясь и наблюдая, ВаН’Жарри постепенно убеждались в том, что остались незамеченными.
В самом деле, на этой чудовищно огромной, очаровательной, безлюдной земле немногое указывало на прикосновение человеческого разума или руки. Часами, неспешно и без отдыха шагая, они не видели ничего, кроме невысоких кущ, покрытых лавандовой листвой растений, украшенных колокольчиками цветов, раскачивавшихся на жестких стеблях под ударами теплых, как кровь, капель, и не слышали ничего, кроме барабанной дроби дождя, шлепанья ног и арий Нико.
– Вас его пение не беспокоит? – спросил Сандос у руна. – Этот мог бы попросить Нико перестать петь.
– Меня он не беспокоит, – ответила Кажпин.
– Его музыка не так прекрасна, как музыка Исаака, – заметила Тийат, – но тоже красива.
Иноземцы несли с собой коммуникационное оборудование и периодически отвечали на запросы «Джордано Бруно» лаконическими ответами, в которых уже сквозила скука.
– Тут льет как в третьем кругу ада, – однажды сказал Шон. – Какой прогноз на завтрашний день?
– Прояснение, – сообщил Франс.
– Слава за это Богу, – искренне ответил Шон, отключая связь.
Они проснулись рано, их разбудил не удар грома, а сигнал радиотранспондера, звонкий и чистый в промытом дождем утреннем воздухе. Франс Вандерхельст вызывал любого из членов экипажа «Джордано Бруно». Ответил, зевая, Шон, на что встревоженный Франс спросил:
– Эй, у вас там внизу все в порядке?
– Все, еж твою, – ответил недовольный Шон, согласно кивая сонному Жосеба, протянувшему руку из-за его спины, чтобы переключить передатчик с режима телефона на громкоговоритель и разговор слышали все остальные.
– Мы потеряли след трех из четырех ваших GPS-имплантов. Что у вас происходит?
Тут все полностью проснулись. Они ожидали вопроса об имплантах, но не в такой форме.
– Трех из четырех? – посмотрел на своих спутников Шон и прочел правду по лицу Нико, розовому в лучах безоблачного рассвета. Простонав, Жосеба уткнул лицо в ладони. Также пробудившиеся ВаН’Жарри начали задавать вопросы, но Сандос прошипел, чтобы они замолчали, когда Шон жестом руки потребовал тишины.
– Мы получаем сигнал от четырех неподвижных датчиков GPS, три дня находящихся в точке посадки, – говорил Карло. – Еще один находится в двухстах сорока километрах к северо-востоку от этого места. У вас точно все в порядке?
– Да! В полном порядке, черт побери, если не считать того, что вы перебудили всех нас! Может, лучше поговорим попозже? Мне снился совершенно очаровательный сон…
– Так что же происходит у вас с имплантами? – вступил в разговор Джон. – Почему люди Софии не смогли отыскать вас? Еще они сказали, что в лагере пахло кровью. Еще минуту назад мы были уверены в том, что вас убили и съели! Мы только что говорили с Софией, она уверена в том, что Эмилио похитили разбойные жана’ата, и готова послать вам на помощь целое войско! Что все-таки у вас происходит?
Слово «войско» заставило Кажпин сложить уши, вторая ВаН’Жарри заметно занервничала. Театрально зевнув, Шон обвел всех полным отчаяния взглядом и пробурчал:
– Боже! С вами-то что, Кандотти? Все время задаете один и тот же вопрос, я же сказал уже: все в порядке! Кровь была…
Сандос, пытавшийся надеть ортез, остановил его взглядом.
– Подождите, с вами хочет поговорить Сандос, – с облегчением проговорил Шон, передавая тому блок связи.
– Джон, это Эмилио. Передай Софии, что мы с ней когда-то пересмотрели слишком много старых вестернов, – проговорил Сандос, достаточно убедительно изображая непринужденную интонацию. – И кавалерия Штатов может не скакать к нам на выручку! Подожди-ка… Франс может соединить меня непосредственно с ней, хорошо? Я поговорю с ней.
Все ожидали в напряженном молчании, a Сандос отошел чуть подальше и повернулся к спутникам спиной. Впрочем, тихий утренний воздух ничуть не мешал им слушать разговор.
– Мендес? Нет, послушай меня! У нас все хорошо… Боже. Не надо плакать, София! Я жив и здоров. В самом деле… и все в порядке… будь добра, успокойся, хорошо?
Он посмотрел на спутников, скривился и многозначительно покачал головой: никогда не просите женщину успокоиться.
– Нет, София, послушай! Это кровь того фройила, которого застрелил Жосеба! Да, мы зажарили его! Я решил перенести лагерь в сторонку, чтобы запах крови не смущал твоих посланцев… мы там же, неподалеку.
– Если считать от Земли, – пробормотал Жосеба.
– Не знаю, что тебе сказать о том сигнале, который находится на север от места посадки, – проговорил Эмилио.
– И ни разу не солгал, – невольно восхитился Шон.
– Может, импланты бракованные? – предположил уже расхаживавший теперь Сандос. – Или программное обеспечение подвело? – Пауза. – Ну, это теперь безразлично, потому что с нами ничего не случилось, так ведь? Слушай, Мендес, все мы вчера как-то поздно легли, нам надо бы еще малость отдохнуть прежде, чем… Конечно! Да пусть они там же и ждут нас! Идеальный вариант! – воскликнул он, останавливаясь с явным облегчением. – И тебе тоже. Ложись спать… Тогда завтракай! – проговорил он, уже улыбаясь. – Ты-то сама в порядке? Точно? Так что не беспокойся за нас! До связи.
– Христе Боже, – выдохнул Шон, когда Сандос вернулся ко всем остальным и опустился на землю. – Больше за покер вместе с вами не сяду.
Наверху, на корабле, Дэнни пожал плечами. Д. У. Ярброу
