без сознания Нию растерянным взглядом.
— Ждать, — заключила Син, — если в ней хватит силы, то она выкарабкается. В противном случае умрёт.
Повисла тишина.
— Каковы шансы? — озвучил Джаред вертевшийся в голове вопрос, который я боялась задавать.
— Очень маленькие, — пожала та плечами, — советую попрощаться с ней сейчас, вряд ли она вообще придёт в сознание.
Обведя нас всех усталым взглядом, некромантка зевнула и покинула комнату.
— Пожалуй, нужно сказать Винсу, пойду поищу его в городе, — сообщил Джаред и скрылся за дверью.
Вампиры тоже нас оставили. Ирмис вытерла слёзы, легла рядом с Нией и легонько обняла её, а я не смогла сдвинуться с места. Это я была виновата. Она пошла туда за мной. Человеку вообще нечего было делать в вампирской тюрьме. Нужно было запереть её в поместье, тогда ничего этого не было бы. Слишком много трупов из-за меня. Идя к своей цели, я из раза в раз наступаю на других, сколько ещё друзей должно было умереть?
Я медленно подошла к кровати, села и сжала руку Нии, потную и холодную, и так и держала, пока не отворилась дверь и не зашёл бледный как мел Винсент. Мы с Ирмис переглянулись и вышли из комнаты, решив оставить их одних. Побыть с ней нужно было не только нам. Если Винсент по каким-то причинам не стал убивать меня, то сейчас он точно пожалел об этом. Я была уверена, что он винил в произошедшем меня, но по сути он ведь был прав. Он увёз её, желая держать подальше от всех этих интриг, а я велела их разыскать и вернуть. И что теперь? Она умирала, а я не знала, как помочь.
За дверью нас ждали.
— Есть вариант, — сообщил Маркус, облокотившись на стену и скрестив руки на груди.
— Какой? — озвучила Ирмис за меня вопрос, вытирая слёзы рукавом.
— Если она умрёт, мы можем поднять её низшим вампиром. По крайней мере попытаться. Неизвестно, что это за проклятие, после некоторых это сделать невозможно, но небольшая надежда есть.
Некоторое время мы молчали и обдумывали сказанное. С одной стороны, это выход. Пусть шанс небольшой, но он хотя бы был. С другой стороны, она никогда не хотела быть вампиром, скорее всего её жизнь низшей не обрадует, как это происходит с Ирмис. Но кому это решать? Наверное, стоило обсудить это с Винсом. Только вот кому идти говорить с ним? Из всех присутствующих тут не подходил никто: высшие и низшие вампиры, любовник его девушки и я, непонятно кто, но кого он совершенно точно теперь ненавидел пуще прежнего.
— Давайте понаблюдаем, — предложила я, — Син сказала, что она может преодолеть это сама.
— Имеем ли мы право решать за неё? — взглянула на меня Ирмис, озвучив мои опасения.
— Ну то есть ты предлагаешь дать ей окончательно умереть? — поднял брови Джаред.
— Она мечтала не об этом, — с грустью в голосе прошептала Ирмис и опустила глаза, — она хотела лечить людей, найти способ помогать ментальным больным, низший же теряет любую магию.
И я опять почувствовала вину за то, какая Ирмис сейчас. Она никогда не хотела быть низшим вампиром, но выбора у неё не осталось. Не дружи она со мной, Эрик не приволок бы её в лагерь, и её там не убили. Всё было бы совсем по-другому. Ирмис хлюпнула носом.
— Уже поздно, мы вас оставим, — тут же сказал Алистер и увёл её прочь.
Ещё раз взглянув на закрытую дверь, ушёл и Джаред. Маркус вопросительно посмотрел на меня.
— Я хочу остаться тут, — сказала я ему, — вдруг ночью что-то произойдёт, не хочу пропускать. Да и если что, кто-то должен будет вас позвать.
Он кивнул и поцеловал меня, а затем удалился. Оставшись в одиночестве около комнаты, я замялась. Хотелось войти, но я понимала, что мне там не место.
В коридоре не горел свет, и я сидела в полной темноте рядом с дверью, иногда украдкой заглядывая внутрь. Время тянулось очень медленно, но каждый раз приоткрывая дверь, я видела, что Ние становилось всё хуже.
Винс сидел на кровати, положив её голову к себе на колени и гладил по волосам. Она осунулась, кожа приобрела неестественно бледный оттенок и блестела от пота. Волосы потускнели. Иногда она дёргалась, но потом застывала, почти не дыша.
Ещё через несколько часов она начала бредить, а кожа стала совсем горячей. Чернота уже распространилась сеточкой вен на половину тела и подбиралась к голове. Ния стонала от боли, стискивая до скрежета зубы, но через некоторое время затихала, и я боялась, что она уже умерла. Собравшись с силами, я отворила дверь. Винс злобно посмотрел на меня и сжал челюсти.
— Убирайся, — с нескрываемой ненавистью процедил он.
Я сдавленно усмехнулась и покачала головой.
— Ты не способен сказать ничего, что увеличило бы степень моей вины перед Нией, — мой голос сорвался, но я взяла себя в руки и продолжила, — но есть вариант.
Я замешкалась, но Винсент молча смотрел на неё, и пришлось просто сказать как есть:
— Если она умрёт, можно поднять её низшим вампиром. Шанс небольшой, но он есть. Ты должен это обдумать.
— Закрой дверь с той стороны, — прорычал он и притянул подругу к себе, будто боялся, что я отберу её и поволоку обращать в вампира.
Я неуверенно кивнула и оставила их, а сев на табуретку в коридоре, просто расплакалась.
С рассветом Ния начала кричать, так и не придя в сознание. Проклятие почти пожрало её, щёки и глазницы ввалились, а ребра стали отчётливо проглядывать сквозь кожу. То крича, то опять затихая, она плохо дышала, пропуская по несколько вздохов, но потом прекратились и крики.
Вскоре все собрались около двери. В какой-то момент я услышала, что её сердце начало пропускать удары. Сначала по одному, потом по два, а потом я поймала себя на мысли, что больше его не слышу. Все удары стихли, и сердце подруги больше не билось.
Я отворила дверь и закрыла рот рукой, сдерживая вздох ужаса. Винс прижал Нию к себе, а её руки обвисли, как у тряпичной куклы, и она больше не дышала. Ирмис, сотрясаемая рыданиями, начала оседать на пол, но Алистер поймал её, и она уткнулась ему в грудь. Джаред с болью в глазах смотрел на них, и даже Син выглядела поникшей.
— Ты должен решить, — с трудом совладав с собой, сказала я Винсенту.
Он долго смотрел на меня взглядом, полным боли и отчаяния, но зажмурился и неуверенно кивнул. Я обернулась к Маркусу и открыла было рот, но он
