Некогда был я юнцом, был и прелестной девицей, Был и растением, птицей, рыбой безгласною в море.
К мысли о переселении душ присоединилась идея безграничного чувства сострадания. Смертные кажутся Эмпедоклу существами падшими и наказанными богами. Земля – это мрачная пещера: здесь обитают убийство, ненависть, болезни, гниение. Свое пребывание в этом мире, над которым тяготеет грех, он мог объяснить только тем, что когда-то, в далеком прошлом, вероятно, совершил какое-либо преступление, убийство, клятвопреступление.
Люди слабы, многие беды угрожают им и притупляют чувства. Жизнь свою человек проводит в борьбе; а затем преждевременный жребий уносит его силы и рассеивает их, словно дым. Только то, на что люди непосредственно наталкиваются, они и считают истиной; и всякий хвалится тем, что он нашел целое, но тщетно: человеку не дано ни увидеть это, ни услышать, ни объять чувствами. Эмпедокл жаждал великого очищения человека.
Целью жизни философа стало сделать хорошим то, что ненависть сделала дурным; нести идею единства в любви и самому помогать там, где он находил страдание.
Эмпедокл – по мнению Фридриха Ницше, трагический философ: «Самое поразительное в нем – это его необыкновенный пессимизм; но пессимизм в высшей степени активный. Как странствующий пророк, он всюду блуждает, чтобы насадить единое господство любви, после того как ему это не удалось в Агригенте… Он – просветитель, и поэтому его недолюбливают верующие. В то же время он признает еще весь мир богов и демонов, в реальность которых он верит не меньше, чем в реальность людей. Он сам чувствует себя как бы богом, находящимся в изгнании». Эмпедокл считал, что имеет особое предназначение быть спасителем человечества от скверны.
Да, он чувствовал себя чуть ли не богом, и, надо сказать, окружающие вполне разделяли его точку зрения. Вот один хвалебный гимн Эмпедоклу, который начинается от его имени, с приветствия друзьям: «Привет вам! Уже не как смертный, а как бессмертный бог, странствую я повсюду, всеми чтимый, как это и надлежит, украшенный повязками и зеленеющими венками. И лишь только я вхожу в цветущие города, я встречаю почет от мужчин и женщин: громадные тысячные толпы их следуют за мной, вопрошая меня, где лежит путь к блаженству; одни из них жаждут предсказаний, другие хотят услышать волшебные слова, которые исцелили бы их от многообразных болезней, долго и ужасно терзавших их. Но ради чего я остаюсь здесь, как будто есть нечто великое в том, что я возвышаюсь над несчастным смертными».
В свое время он был легендарной фигурой. Диоген Лаэртский приводит версии смерти философа, которые были распространены среди приверженцев его учения. Первая из них напоминала некую раннюю версию христианского вознесения на небо: «…случилось такое, что впору лишь молиться: Эмпедоклу теперь надо приносить жертвы, как ставшему богом». Согласно второй версии, Эмпедокл бросился в кратер Этны, «этим он, хотел укрепить молву, будто он сделался богом», молву, которую сам поддерживал при жизни:
Под конец же они у людей, обитающих землю, бывают Пророками, гимнов певцами, врачами, вождями народов, А затем уж восходят к богам, высшею славою чтимым.
Перед уходом из жизни Эмпедокл закатил огромный пир для восьмидесяти своих друзей и учеников. Багряный хитон, перепоясанный золотой тесьмой, дельфийский венок – эмблема служения Аполлону, медные сандалии на ногах делали его необыкновенно величественным. Яств, вина и веселья было достаточно.
Наконец празднующие уснули, а Эмпедокл направился к вулкану Этна и, веря в свое божественное предназначение, прыгнул в кратер. Он, согласно собственной теории, вернулся в огонь, из которого когда-то вышел.
Когда друзья и ученики Эмпедокла проснулись и обнаружили, что его нигде нет, то бросились его искать. Взобравшись на Этну и подойдя к кратеру, они увидели, как вулкан выплюнул медную сандалию. Такие сандалии в Акраганте носил только Эмпедокл…
