Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
Брюс предупредил Кеннеди, что целью Советов является не сам Западный Берлин, а скорее долговременное владение «Западной Германией с ее огромными ресурсами». Кроме того, он напомнил Кеннеди об обещании, связанном с объединением Германии. Именно это обещание, сказал Брюс Кеннеди, убедило Аденауэра в 1953 году отклонить «коварное, но заманчивое советское предложение о воссоединении при условии создания системы коллективной безопасности для всей Европы». Другими словами, Брюс предупредил Кеннеди, что отказ от этого обещания вызовет ответ Германии, который может не понравиться Вашингтону.
Брюс с подкупающей откровенностью заявил, что раздел Германии не является достаточной причиной для отказа от своих обязательств. «Правительство Западной Германии не сможет пережить открытое признание союзниками, что то, что до сих пор было, по крайней мере, отсроченной надеждой, будет отвергнуто как безнадежное». Брюс откровенно сказал: Кеннеди столкнулся с проблемами, которые сам помог создать. «Мы близки, полагаю, к моменту принятия решения, – написал он. – Я считаю важным то, что мы решились, в случае необходимости, начать ядерную войну, но не потерять Западный Берлин и, соответственно, Западную Германию».
Хот-Спрингс, Вирджиния
Суббота, 21 октября 1961 года
Кеннеди чувствовал, что времени совсем мало.
Опасаясь, что Хрущев может начать боевые действия, президент решил нанести упреждающий ядерный удар иного сорта, который будет словно оскорбительная пощечина Хрущеву во время его октябрьского съезда партии.
Кеннеди решил обнародовать секретные данные о размере, мощи и превосходстве ядерного арсенала Соединенных Штатов. Согласно разведывательным данным, у Кеннеди не оставалось сомнений в значительном ядерном превосходстве США, но он считал, что Хрущев не обладает полной информацией о возможностях Соединенных Штатов.
Президент Эйзенхауэр никогда не показывал, что ему известно о значительном превосходстве США над СССР, поскольку не хотел, чтобы Советы спешили устраивать гонку вооружений. Нехватка разведывательной информации заставила Кеннеди ложно обвинить Эйзенхауэра в отставании в области ракетостроения. Как ни странно, но теперь Кеннеди утверждал, что для того, чтобы Америка была в безопасности, надо открыть карты.
Кеннеди беспокоило, что он кажется слабым Москве, союзникам и американцам, хотя на самом деле он достаточно силен, чтобы победить Москву и любую другую страну в любом военном конфликте. Президент решил, что ему самому не стоит выступать с этим сообщением, и выбрал для этой миссии Розуэлла Гилпатрика, второй номер в министерстве обороны, который должен был выступить 21 октября на Деловом совете в Хот-Спрингсе, штат Вирджиния.
Аудитория для такого знаменательного момента была малоподходящей, зато оратора Кеннеди выбрал идеального. Гилпатрик был личным другом Жаклин Кеннеди, которая называла его «вторым самым привлекательным мужчиной» в Пентагоне после Макнамары. Кеннеди доверял этому уравновешенному, окончившему Йельский университет адвокату с Уолл-стрит.
Речь набросал молодой пентагоновский стратег Даниэль Эллсберг, но доработал ее президент вместе с Банди, Раском и Макнамарой.
Эллсберг, ничего не знавший о канале связи через Большакова и о тайной переписке с Хрущевым, спросил Кайзена, не разумнее ли президенту послать личное письмо советскому лидеру относительно превосходства США. К чему весь этот шум? Разве Кеннеди не может просто сообщить Хрущеву точные координаты советских межконтинентальных баллистических ракет и приложить фотографии?
Представители Белого дома пригласили ведущих американских журналистов в Хот-Спрингс и заранее предупредили, чтобы они не пропустили крайне важное выступление. Речь пойдет о Берлине, там создалась чрезвычайная ситуация, сказал Гилпатрик.
«Мы вместе с нашими западными союзниками немедленно отреагировали, укрепив наши гарнизоны в этом осажденном городе. Мы призвали порядка ста пятидесяти тысяч резервистов… Вера в нашу способность предупредить все действия коммунистов и противостоять их шантажу основана на беспристрастном анализе военных возможностей обеих сторон. Наша страна обладает ядерными силами возмездия такой смертоносной мощи, что любой шаг противника, который заставит ввести их в действие, станет для него не чем иным, как актом самоуничтожения».
Гилпатрик объявил, что, несмотря на опасения относительно «отставания по ракетам», США располагают более чем достаточным количеством межконтинентальных баллистических ракет, бомбардировщиков и подводных лодок, оснащенных баллистическими ракетами, чтобы нанести сокрушительный удар возмездия, если СССР задумает нанести первый удар. Гилпатрик сообщил, что у США сотни межконтинентальных бомбардировщиков, в том числе порядка шестисот тяжелых бомбардировщиков. Он обнародовал данные по тактическому и стратегическому ядерному оружию.
«Наши силы так развернуты и защищены, что внезапное нападение не сможет в полной мере обезоружить нас», – заявил Гилпатрик. Даже в случае внезапного нападения разрушительная мощь Соединенных Штатов будет намного превышать мощь любого противника, и американский ответный удар будет намного сильнее советского, потому что «американские войска лучше замаскированы, защищены и обладают большей мобильностью».
«Хвастовство Советов и угрозы ракетных ударов против свободного мира – нацеленные в основном на европейских членов НАТО – против неопровержимого факта ядерного превосходства Соединенных Штатов, – сказал Гилпатрик. – Соединенные Штаты не хотят решать споры насильственными методами. Но если вмешательство в наши права и обязательство приведут к серьезному конфликту, Соединенные Штаты не собираются быть побежденными».
Наконец-то Кеннеди заставил Хрущева раскрыть карты.
Дворец съездов, Москва
Воскресенье, 22 октября 1961 года
Когда до Москвы донеслись рекламные выкрики из Хот-Спрингса, Хрущев заволновался, что приближается берлинский конфликт.
Во время перерыва в заседаниях съезда партии, проходившего в Москве, генерал Конев представил Хрущеву доказательства подготовки американцев к войне. Хотя Конев оставался главнокомандующим группой советских войск в Германии, но в Москве он находился как делегат съезда.
Позже Хрущев вспоминал, что Конев сообщил ему точное время – день и час, когда Запад начнет военные действия в Берлине. «Они готовят бульдозеры, чтобы сломать наши пограничные заграждения. За бульдозерами пойдут танки, а за ними двинутся джипы с пехотой». Хрущев решил, что Запад намеренно приурочил эту акцию к работе его октябрьского съезда партии.
Хотя не было никаких причин сомневаться в том, что Хрущеву доложили о несанкционированных танковых маневрах Клея, советский лидер вполне мог возложить вину за выбор времени на своего надоедливого союзника Вальтера Ульбрихта. Расстроенный решением Хрущева отказаться от подписания мирного договора с Восточной Германией, Ульбрихт вновь решил взять дела в Восточном Берлине в свои руки. Однако на сей раз он столкнулся с Америкой, готовой вернуть все назад.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
