ж вернется — тот век не забудет, Все расскажет родной семье.
Все расскажет — покатятся слезы.
Выпьет рюмку — вскружит голова…
Неужели домой не вернуться?
Сжалься к пленному, злая судьба!
Наперекор гитлеровским гангстерам верные сыны советской отчизны, заточенные в огромном каменном гробу, на стенах одиночек и темных карцеров писали слова пламенных призывов и веры в силу русского народа:
«Товарищи, объединяйтесь на борьбу!»
«Настанет тот час, когда эта цепь разорвется!»
«Да здравствует великий русский, непобедимый народ!» [1107]
16—21 октября 1947 года советская Чрезвычайная государственная комиссия и польская Государственная комиссия по расследованию немецких злодеяний провели на территории крепости Демблин совместное расследование по делу о массовом уничтожении советских военнопленных [1108], а равно «изучили обнаруженные вещественные доказательства, в том числе представленные свидетелями 73 немецких фотоснимка, а также надписи, сделанные заключенными на стенах в крепостных казематах».
Некоторые из этих фотоснимков воспроизведены в конце данной книги. Надписи, которые осмотрела советско-польская комиссия, были списаны, собраны и пронумерованы старшим лейтенантом Советской Армии Юрченко и включены в акты Центральной комиссии по расследованию преступлений нацистов на территории Польши — в папку документов о преступлениях, совершенных над советскими военнопленными во «фронтшталаге 307» в Демблине [1109]. Всего таких надписей было собрано 107. Приводим некоторые из них:
2. «Здесь была моя смерть. В этом здании я просидел 6 м-цев и последний дни моей смерти немец избевал меня и не токо меня а всех, кто был здесь сегодня миня видут на рострел мне есть ни давали уже 10 дней…»
3. «28.6. 6.7.44 г. Здесь были русские военнопленные из Борисова 8 дней и едем не знаем куда».
5. «Здесь сидел укр. Житомирской обл., Емельченского р-ну, село Подлуби, Дмитерко Федор Горасимович ористован в БССР, гестапом г. Могилева, 18 апреля 44 г., отправлен 10.7.44 г.»
11. «Мы граждане СССР угнанные немцами сюда, находимся в тяжелых условиях под открытым небом, вши едят, голодные, нас немецкие солдаты бьют на каждом шагу».
12. «Отступая под ударами Красной Армии изверги всяко стремятся скрыть свои злодеяния. Это помни каждый красноармеец не забывай отомстить за это и за нас. Это мы попавшие красноармейцы в плен немцам под Калугой в 1942 году».
13. «Никогда не забудем эти грабежи насильства пытки, голод и холод и палочную систему этих немецких питомцев отомстим и не простим немцам на век».
14. «Здесь под немецким гнетом погибли русские солдаты— красноармейцы, офицеры, девушки и малые дети».
33. «Товарищи! Не забывайте этой жизни».
40. «Исламов Фат попал в плен 10 Х-41 года на русской земле, город Вязма, здесь побыл 26 VI-43 г.»
49. «Украина родной край когда тебя увижу [дата и год неясны] В. Тимошенко».
57. «Оржаникидзавская край Кизлярская окр. Шельковская район ст. Грибинская Бактимиров Ибрагим О. попал в плен 1941 г. 10 октября. Стралья Хайсулин Исл 14 июля…»
62. «Здесь находился военноплен. Киевской области Макаровский р-н село Моти… Крамаренко».
87. «Красно-Четаевского р-на д. Черепанова Макаров Ал-др Игнатьевич 1922 г. р. в плену с 18 сентября 1941 г. записано 29 апр. 1943 г.»
103. «Узбекистан р. 1919 В. Ф. г. Самарканд улица Розы Люксембург № 24, Брониславцевой К. Р.
В. Ф. Прибыл 21 октября 1941 года в лагир военнопленным жив пока на сиводня а дальше что будит низнаю кто будут жив пишы по адресу матери. В. Ф. [подпись]».
104. «Здесь находился Соникин Роман К. г. Брянск, с 30 4.44 до 10.7.44 отправлен в Германию».
Из этих коротких, но достаточных для целой программы действий надписей, помещенных на стенах казематов «фронт-шталага 307», мы хотели бы остановиться на одной, значащейся под № 12. Это призыв, обращенный к товарищам — солдатам Советской Армии, которые потом придут сюда, на место казни мучеников. Немцы, гласит эта надпись, стараются скрыть следы своих преступлений. Так пусть об этом помнят товарищи, пусть отомстят за совершенные над ними преступления!
К сожалению, для сотен тысяч военнопленных и мирных граждан, оказавшихся под гитлеровской оккупацией, победа пришла слишком поздно. Военнопленные и «гражданские» заключенные погибли главным образом зимой 1941/42 года, когда Советская Армия, в одиночку сражавшаяся на главном театре военных действий второй мировой войны против превосходящих сил врага, вынуждена была защищать самое свое существование, и не только свое, но и всей Советской Родины. Однако эта помощь и освобождение пришли настолько быстро, что Советская Армия успела спасти сотни миллионов населения Европы, и не только Европы, от «тысячелетнего господства рейха». Правда, горек был вкус победы перед лицом руин и пепелищ, в особенности людоедского истребления своих беззащитных товарищей по оружию. И потому справедливый гнев продиктовал не менее справедливые слова:
«25 июля 1944 года крепость освобождена Красной Армией и город Демблин возвращен польскому народу. Но сто тысяч человеческих жизней, загубленных руками гитлеровских убийц и покоящихся в земле Демблинской крепости, требуют суровой кары, которую должны понести перед советским народом и всем человечеством гитлеровские палачи» [1110].
Это был голос советского фронтовика, к которому присоединился в освобожденном Демблине (август 1944 года) и голос представителей польского народа. В августе 1945 года этот призыв фронтовиков, которые, осуществляя его, дошли до Берлина, поддержали правительства стран, объединившихся в антигитлеровской коалиции: «…Германский милитаризм и нацизм будут искоренены».
Затем пришел Нюрнберг.
После главного Нюрнбергского процесса состоялся еще ряд процессов. Незначительная часть убийц понесла заслуженное наказание, но большинство их ускользнуло от рук правосудия. Сейчас палачи и убийцы, благоденствуя, доживают свой век в Западной Германии. Больше того, во многих странах Запада им предоставлено… «политическое (!) убежище». Единственным важным и стабильным достижением, а вместе с тем и выполнением завета павших является уничтожение фашизма на всем огромном пространстве Восточной Европы.
* * *
А каков был удел тех советских военнопленных, которые не пали жертвами массового мора и не были убиты палачами из эйнзатцкоманд в 1941–1942 годах и позднее?
Они вели «жизнь» невольников, принуждаемых к труду в сельском хозяйстве, промышленности и горном деле. В оперативных районах их нередко заставляли — в зоне боевых действий и вблизи нее — выполнять задания, имеющие непосредственную связь с боевыми действиями: например, обезвреживание мин, погрузка и выгрузка боеприпасов (причем часто под огнем) и т. п. Делалось это гитлеровцами вопреки ясным и четким предписаниям международного права. Но самой тяжкой была судьба советских военнопленных, загнанных в гитлеровские лагеря уничтожения, но не умерщвленных немедленно (как это делали с «нежелательными»), а обреченных на медленную смерть в процессе изнурительной работы.
Как реагировали на все это советские военнопленные? Мирились ли они с таким положением вещей? Усиливали ли они
