Джоак рассказал о встрече с Грэшимом и о тайне, которую открыл ему темный маг.
— А почему злодей вдруг стал таким добреньким? — подозрительно осведомился кровавый наездник.
— Я заключил с ним договор, — ответил Джоак. — Пообещал, что вернусь в сонную пустыню.
— Но это наверняка ловушка! — воскликнула Сай-вен.
— Не сомневаюсь, — кивнул юноша.
— А как же обещание? — спросил Каст.
— Я сдержу слово и вернусь в сонную пустыню. Но я ведь не сказал, когда вернусь. Не сегодня и не завтра, это уж точно. Может быть, через много-много зим.
— Темному магу придется ждать долго, — усмехнулся Каст.
— Он прожил пять столетий, — пожал плечами Джоак. — Что для него еще десяток лет?
Сай-вен кивком указала на Кеслу, которая все еще стояла там, где недавно была черная стеклянная лужа.
— А то, что она сделала… Это Грэшим подсказал?
— Нет. — Джоак подошел к девушке и мягко тронул ее за плечо. — Расскажи, что здесь произошло.
Она наконец-то повернулась, ее голос дребезжал, как ломающийся кинжал из «ночного стекла».
— Вампир и шаман Партус оказались правы. Я — не настоящая. — Она сбросила ладонь Джоака. — В моей крови, как и у Широна, заключена магия пустыни, достаточно сильная, чтобы излечивать все, что затронуто порчей.
— Нет, ты настоящая. — Юноша все-таки взял ее за руку, сжал запястье. — Ты из плоти и крови. Разве имеет значение то, что ты родилась не от мужчины и женщины?
— Для меня имеет. — Кесла смерила его долгим взглядом. — И для тебя будет иметь… в конце концов.
— Никогда, — ответил он, готовый на все, чтобы из ее голоса ушло отчаяние.
Но девушка уже шагала к василиску.
— Теперь я знаю, как уничтожить врата Вейра. Моя кровь очистит пески от их зла. — Она остановилась перед изваянием, уставившись прямо в его красные глаза. — Теперь я знаю свою роль.
— Кесла, не надо! — кинулся к ней Джоак. — Врата Вейра…
Девушка подняла окровавленную ладонь и положила ее на каменную грудь василиска. Ее рука провалилась в статую, будто бы та была не твердой скалой, а туманом.
— Кесла!
Она обернулась с выражением удивления и страха.
— Джоак!
Юноша прыгнул к ней, схватил за плащ, пальцы его вцепились в плотную ткань. Но Кесла падала вперед, будто бы увлекаемая невидимой рукой. Она провалилась во врата Вейра и исчезла. Крик ее затихал, уходя все дальше и дальше, словно она летела в бездонный колодец.
У Джоака остался только плащ. Другая одежда Кеслы лежала смятой грудой у подножия изваяния. Юноша отбросил плащ и припал к василиску, решившись отправиться следом. Но его ладони ощутили лишь холодный камень. Ощупывая его пальцами, брат Элены искал хоть какой-нибудь путь внутрь.
Чудовище надменно смотрело на него, источая злобу и ненависть.
Девушка исчезла.
— Кесла! — Джоак упал на колени.
Шорох осыпающегося песка привлек его внимание. Охнула Сай-вен. Юноша увидел, что изваяние из эбенового камня медленно расправляет змеиные кольца, взрывая песок. Рубиновые глаза, наполненные темным огнем, неторопливо отыскали Джоака.
Василиск Тулара снова ожил.
Книга седьмая
ГАЛ’ГОТА
ГЛАВА 21
Эр’рил стоял на скале, нависавшей над ущельем, повернувшись спиной к закатному солнцу. Глубоко внизу текла, будто река, раскаленная лава. Даже на такой высоте воин ощущал жар. Он поглядел на север, потом на юг. Трещина в земле тянулась на сотни лиг и в одну и в другую сторону. Королевство д’варфов находилось совсем рядом, но путь к нему был надежно перекрыт.
В обоих направлениях отправили разведчиков, надеясь отыскать хоть какую-нибудь переправу. Ожидая их возвращения, отряд разбил лагерь для ночевки.
Сурово сдвинув брови, Эр’рил начал спускаться по склону, удаляясь от источника жара. Приземлившись здесь, на элв’инском яле, шесть дней тому назад, они начали сухопутный поход. Дорога изобиловала опасностями: отравленные ручьи, ветер, несущий смертельный дым, бесплодные пустоши, где нельзя было найти даже одну-единственную травинку. И вот теперь непроходимая долина, залитая расплавленным камнем. Эр’рил огляделся. Вокруг, куда ни кинь взгляд, возвышались горы — зазубренные пики и обрывистые ущелья. Со стороны казалось, будто они разбили лагерь в зубастой пасти чудовищного зверя.
Приблизившись к спутникам, он увидел, что Элена стоит на коленях рядом с Тол’чаком и Мамой Фредой. Старуха меняла повязку на ноге капитана-элв’ина, удержать которого на месте могли лишь мощные руки огра. Взволнованная Элена пыталась помочь им. Позавчера Джеррик по неосторожности влез в заросли «тигрового зуба». Побеги ядовитого кустарника тут же набросились на него, вонзив в ногу длинные шипы. Веннар быстро освободил угодившего в ловушку элв’ина, но раны загноились.
— Как там Джеррик? — спросил Эр’рил, едва войдя в лагерь.
— Отвар ивовой коры слишком слабое противоядие. — Мама Фреда утерла испарину. Она взяла элв’ина за запястье и покачала головой. — Боюсь, он не доживет до утра. — Ее голос дрогнул, а пальцы сжали руку капитана. Целительница и Джеррик, оба в возрасте, седоволосые, сдружились за время долгого похода.
Эр’рил нахмурился. Еще одна смерть. Если Джеррик умрет этой ночью, то станет третьим членом отряда, погибшим за шесть дней пути. На одного из разведчиков-д’варфов напал огненный червь, а второй наступил на спрятавшуюся в красной грязи рогатую жабу. Первый умер на месте, а второй кричал полдня, прежде чем жабий яд одолел его.
И вот теперь Джеррик…
— Может быть, попробовать применить магию? — в сотый раз предложила Элена, соединив ладони.
— Нет, — сурово возразил Эр’рил, подходя ближе. — Мы знаем, что эти земли могут чувствовать магию. Не стоит пробуждать их, подвергая себя лишней опасности.
— Но…
— Эр’рил прав, — согласилась Мама Фреда. — Твоя магия не сможет его спасти в любом случае. Только продлит мучения.
Закончив перевязку, она осталась сидеть на корточках, взволнованная и расстроенная.
Судороги элв’ина стали слабее.
Тол’чак вытер его лоб влажной тряпицей.
Знахарка вздохнула. Тикал, сидевший на ее плече, прижался к щеке хозяйки. Зверек не желал спускаться. Казалось, он не мог заставить себя прикоснуться к отравленной земле.
— Если бы я изучила эти места получше, — спокойно проговорила Мама Фреда, — то смогла бы найти подходящее снадобье. Но я никогда раньше не встречала столько животных и растений, искаженных порчей.
— Никого из них тут не было, пока Неназываемый не поднялся из наших древних рудников, — заметил Веннар, появляясь из темноты. Он покрутил головой. — Склоны этих гор когда-то покрывали сосны и тисы. В тенистых чащах водились олени, кролики, лисы и барсуки.
