Теперь стрела была выпущена из лука. Хюррем заговорила мягким, нежным голосом, медленно выговаривая каждое слово: «Они оба наши сыновья. Но я знаю их лучше падишаха. Потому что я подарила часть своей души роду Сулеймана». Хюррем медленно погладила себя по животу: «Я пять раз носила в своей утробе драгоценную ношу, подаренную мне моим господином. И я знаю, что нет больше другой матери, которая бы подарила династии Османов пятерых детей, четырех шехзаде. Я знаю все о своих детях. Я их чувствую, я их понимаю. Баязид безрассуден, потому что смел. Он, как ты, думает только о государстве. Он тоже, как и ты, испытывает сомнения по поводу своего брата Селима. Поэтому и совершает безрассудные поступки».
Султан Сулейман заговорил негромко, но каждое его слово ударяло, словно тяжелый хлыст.
– Какие безрассудства, женщина? Он пошел весь в своего деда Селима Хана. Кто знает, не вздумает ли он, подобно деду, лишить престола отца? Разговор закончен. Иди отдохни, ты выглядишь совсем больной.
Действительно, она была больна. Уже месяц ее мучили страшные боли. Мази, приготовленные лекарями, не помогали. Но она решила послушать мужа и вежливо поклонилась.
– Сыновья наши общие, но решение твое, Сулейман, – сказала она.
Прежде чем пытаться дальше добиваться своей цели, нужно было поправиться.
Но поправиться ей было не суждено. Вместо исцеления боли с каждым днем усиливались. Она чувствовала, как боль сковывает все ее тело. Сулейман велел явиться лучшим лекарям империи. Лекари приготовили все лекарства, какие знали, но ни одно не помогало.
Силы Хюррем таяли с каждым днем. Теперь она не вставала с постели. Впервые у нее было много времени, чтобы подумать не только о делах государства и трона. Только сейчас она обратила внимание, что среди суетившихся вокруг нее служанок есть несколько новых калф. Она позвала Мерзуку и спросила, откуда все эти девушки. Мерзука ответила, что девушки были присланы к Хюррем Султан в подарок бейлербеем Румелии.
– Все они христианки, – сказала Мерзука. – Все попали в плен. Одна из Валахии, две из Венеции и одна хорватка.
– Хорватка?
Хюррем стало не по себе.
– А как она попала в плен?
– Хорватку захватили в плен войска Соколлу Мехмеда-паши при подавлении восстания в Салониках после казни шехзаде Мустафы. Она досталась Пертеву-паше, а он, став бейлербеем, отправил в подарок вам.
Хюррем похолодела. Пертев-паша был давним другом Соколлу. Яд?..
– Позови мне Джафера! – приказала Хюррем.
Когда Джафер пришел, она с трудом сидела на кровати, но велела всем служанкам удалиться.
– Признайся мне, Джафер, что делает Рустем-паша? Почему Соколлу-паша все еще жив? Ты передал яд?
Джафер до последнего надеялся, что от госпожи удастся скрыть провал. После того как он передал яд, прошел месяц и две недели. Однажды утром он шел по двору дворца и услышал, что стражники обсуждают странную находку, обнаруженную утром перед дворцовой стеной. Кто-то подкинул ночью холщовый мешок. В мешке была голова какого-то бедняги, а еще маленькая пустая склянка. Стражники не знали, что делать с этой находкой, но ни старшим агам, ни визирям показывать ее не стали.
Джафер попросил показать находку. Едва перед ним раскрыли мешок, он узнал голову. Именно этот человек несколько недель назад приставил ему к шее нож, и именно ему он отдал эту бутылочку, которая тогда была с ядом.
Тогда Джафер ничего не сообщил Хюррем, опасаясь ее гнева и надеясь вновь попытать удачи. Как бы то ни было, в его потайном шкафчике было много таких бутылочек.
– Приведите ко мне эту хорватку, – закричала Хюррем из последних сил. Но девушка, которая много недель не покидала покои Хюррем Султан, теперь как сквозь землю провалилась. Ее искали несколько дней, но не нашли.
А силы Хюррем все таяли.
Тени внезапно исчезли. Голосов тоже не слышно. Свет, слепивший ее, погас. Кромешная тьма поглотила ее. Ей захотелось радостно захлопать. Маленькая рыжеволосая веснушчатая девочка появлялась перед ней только тогда, когда ее, лежавшую в кровати, полностью захватывала тьма. Только тогда в ее сознании открывалось светлое окошко, в которое были видны бесконечные луга. Как раз сейчас был именно такой миг. Тьма была такой плотной, что, казалось, к ней можно прикоснуться. Она слышала, о чем вещает безмолвие.
«Давай же, – прошептала она. – Приходи». Она пыталась услышать собственный голос, но все было тщетно. А вот голос девочки она слышала – она была в этом уверена. К тому же теперь слышала его только она. Теперь девочка, кажется, разговаривала с ней. Внезапно она почувствовала, что та разволновалась. Как бы хотелось… Во время каждого ее прихода… Но, бегая за бабочками, размахивая бившими по спине косами, девочка только лишь останавливалась и смотрела на нее. А ей так хотелось протянуть руку и обнять девочку. Но не удавалось.
Ей нравились сине-зеленые глаза девочки. Нравились крохотные родинки у нее на щеках, ее неописуемая улыбка. «Ну что же ты, – сказала она ей. – Не заставляй бабочек ждать».
Та и не заставила. Бескрайнее поле, сплошь покрытое желтыми цветами, внезапно кончилось. Позади, далеко позади она увидела горы, вершины которых таяли в дымке. «Ах, как я по вам соскучилась», – сказала она бабочкам, танцевавшим над цветами. А та девочка пришла опять. Ее синее платье и белый передник развевал ветер. Мать не заплела ей косы. Волосы ее колыхались, словно рыжее море у нее за спиной, разлетаясь наперегонки с ветром. Бабочки слетелись к ее роскошным волосам. Девочка, кажется, пела веселую песню, а бабочки размахивали крохотными крылышками над ее головой. Мелодию было не расслышать. Пение птиц тоже… Она словно бы смотрела на рай, в котором не было звуков, смотрела из сердца тьмы.
Внезапно, бегая за бабочками, девочка увидела ее. Танец на поле замедлился. Их взгляды встретились. Господи, какой красивой она была! Красивой и безгрешной. Какой беззащитной! Увидев это, ей стало грустно и захотелось отвернуться. Но она была полна решимости заговорить с девочкой. Когда девочка уже отвернулась и собиралась опять побежать за бабочками, она позвала ее:
– Постой, не уходи.
Девочка остановилась среди желтых цветов. Смотрела на нее.
– Поговори со мной.
Сине-зеленые глаза засияли, но ничто не нарушило тишину.
– Скажи мне, кто ты?
Девочка наклонилась и сорвала цветок. «Александра. Я – Александра».
– Александра!.. Какое красивое имя. Как оно тебе идет.
– А кто ты? Мне кажется, я тебя знаю.
Она не смогла сказать – и мне тоже кажется, что я тебя знаю. «А я – Хюррем Султан, красавица».
– Хюррем Султан? Кто это?
– Я – жена султана Сулеймана Великолепного, правителя семи сторон света и трех континентов.
