Надеясь, что Тритон обо мне забудет, я карабкалась вперед,не обращая внимания на боль в лодыжке. Оскользнулась, зашипела сквозь зубы,напоровшись рукой на камень. Боль ударила по руке вверх. Валун был прямо передомной, и я собралась, подтянула под себя колени. Лодыжку жгло огнем, но я всталана ноги, хватаясь для равновесия за камень.
С легким движением воздуха Тритон оказался рядом со мной.
– Хочешь ли ты жить вечно?
От этого вопроса у меня опять мурашки пошли по коже. Явноинтерес Тритона возрастал, а не убывал.
– Нет, – ответила я шепотом.
Расставив руки, я поковыляла от камня прочь.
– И мне не хотелось, пока не случилось попробовать.
Посох красного дерева постукивал по земле – Тритон двигалсясо мной рядом. Черные глаза жили жутковатой жизнью, я таких живых глаз ни укого не видела. Меня стала пробирать дрожь – что-то не то творилось с Тритоном,что-то очень неправильное. Я не могла точно сказать, что именно, пока непоняла: в тот миг, когда я отвлекалась от него, я не могла вспомнить, как этотдемон выглядит. Помнила только глаза.
– Я знаю то, чего не знает Алгалиарепт, – сказал Тритон.– Я вспомнил. Ты любишь тайны. И ты умеешь их хранить. Я все про тебя знаю, тысама себя боишься.
Я стиснула зубы – лодыжку дернуло болью, когда япоскользнулась на очередном камне. Линия была передо мной, я ее уже чуяла.Солнце уходило за горизонт, скрылось уже наполовину.
От момента прикосновения к земле до полного захода должнопройти семь минут. Три с половиной мне осталось. Я слышала вокруг дыханиесобирающихся мелких демонов. Господи, помоги мне найти выход!
– И тебе следует себя бояться, – продолжал Тритон. – Хочешьзнать почему?
Я подняла голову. Тритон отчаянно скучал и искалразвлечения. Но я не хотела быть ему интересной.
– Нет, – прошептала я, пугаясь еще сильнее.
Злобная ухмылка искривила лицо демона, и эмоции сменялись наего лице с быстротой вампира, наевшегося «бримстона».
– Думаю, расскажу я Алгалиарепту одну шуточку. И когдаон порвет на части этого колдуна в ярости на свою потерю, я предложу емупоменяться на твою метку, и должна ты будешь мне.
Меня затрясло, я не могла унять дрожь в руках.
– Ты этого не можешь.
– Могу. И мог бы. – Тритон небрежно повертел посохом,откинув какой-то камень, который улетел в темноту. Раздался вопль, будто ушибликота, и шорох скользящего щебня. – И тогда у тебя будут две моих метки, –сказал демон сам себе, – потому что ты не сообразишь, как перемещаться полиниям, и тебе придется покупать выход отсюда. Покупать у меня.
Раздался возмущенный вопль зрителей за камнями, быстроподавленный.
Я в ужасе резко остановилась, чуя линию прямо перед собой.
– Ты хочешь выжить, – с нажимом произнес Тритон оченьнизким голосом. – Ты для этого на все пойдешь. На все.
– Нет, – прошептала я в ужасе, потому что Тритон былправ. – Я видела, как Ли это сделал. Я тоже смогу.
Блеснули черные глаза, Тритон упер посох в землю.
– Ты не найдешь выхода. Ты не веришь – еще не веришь.Тебе придется заключать сделку… со мной.
В испуге я встала на неверные ноги, и следующим шагом вошлав линию, ощутив ее как поток, теплый и щедрый, заполняющий меня. Почтизадыхаясь, я пошатнулась, видя, как приближаются горящие жадностью и злобойглаза. У меня все болело. Я хотела убраться отсюда. Мощь линии гудела во мне,умиротворяющая, утешительная. Ничего нет лучше дома родного.
Тритон смотрел насмешливо, презрительно, в черных глазахостались одни зрачки.
– Не сможешь.
– Смогу, – сказала я.
Перед глазами потемнело, я чуть не потеряла сознание. Изглубочайшей тьмы блеснули зеленые глаза. Близко. Очень близко. Сила линии пелаво мне. Ничего нет лучше дома родного, ничего нет лучше дома родного, ничегонет лучше дома родного, думала я отчаянно, втягивая в себя энергию, накапливаяее в голове. Я переместилась по линиям вместе с Ли. Я видела, как он этоделает. Ему только нужно было подумать, где он хочет оказаться. А я хотелаоказаться дома. Отчего же оно не получается?
У меня затряслись колени – первая темная тень вышла из тьмы,нереально тонкая, медленная, нерешительная. Тритон поглядел на нее, потоммедленно обернулся ко мне, приподняв бровь:
– Одна услуга, и я отправлю тебя домой. Бог мой, тольконе это снова!
– Оставь меня в покое! – крикнула я, чувствуя, какцарапают ладонь острые края камня, который я запустила в приближающуюся тень исама чуть не упала. С резким вдохом, похожим на всхлип, я удержала равновесие.Мелкий демон пригнулся, потом выпрямился. За ним вспыхнуло еще несколько парглаз.
Я вздрогнула – Тритон неожиданно оказался передо мной. Светпогас. Черные глаза били в меня, вкапывались в мою душу, сжимали ее, пока невыдавили пузырь страха.
– Ты не сможешь этого сделать. Нет времени учиться, –сказал Тритон, и я задрожала.
Вот она, сила, неукрощенная и клубящаяся. Душа Тритона былатак черна, что ее почти не было видно. Я чувствовала, как давит на меня егоаура, пытается проникнуть в мою всей силой его воли. Он мог подчинить меня,если бы хотел. Я ничего не стоила, моя воля ничего не стоила.
– Одолжись у меня – или умри жалкой кучей невыполненныхобещаний, – сказал Тритон. – Но я не смогу отправить тебя по линиям по хрупкойсвязи, что зовется домом. Дом тебе не поможет. Подумай об Айви. Ты ее любишьбольше, чем эту проклятую церковь, – произнес демон, и эта честность быламучительней любой физической боли.
С выкриком высоких злых голосов тени кучей бросились вперед.
– Айви! – крикнула я, принимая сделку и волейустремляясь к Айви: запах ее пота во время наших тренировок, вкус ее печений с«бримстоном», звук ее шагов, ее приподнятые брови, когда она старается сдержатьсмех.
Я отшатнулась, когда черная суть Тритона вдруг оказалась уменя в голове.
Сколько ошибок можно пережить за одну жизнь? – хрустальнымзвоном прозвучало у меня в мозгу, но чья это была мысль – я не знала.
Тритон выдавил воздух у меня из легких, мой разумрассыпался. Я была везде и нигде. Идеальное отстранение, свойственное линии,овладело мною, и я существовала сейчас на всех линиях континента.
Айви! Я запаниковала, но снова вспомнила ее, зацепилась заее неукротимую волю, за трагедию ее желаний. Айви, я хочу к тебе!
С дикой, ревнивой мыслью Тритон снова резко собрал мою душувоедино. Меня сотряс громкий хлопок, я задохнулась и закрыла уши руками,рухнула вперед, и локти с коленями ударились о серые плиты. Вокруг завопили, яуслышала грохот разрушаемого металла. Летали какие-то бумаги, кто-то кричал,чтобы вызвали ОВ.
