Книга Дневник - Генри Хопоу

Я не расстраиваюсь, что мне не удалось получить должность, зато свалка стала моим вторым домом. Я выстроил рядом сарайчик из досок, стянутых с пилорамы, в которой работал после армейки, обзавелся буржуйкой и живу в нем по сей день. Впрочем, с пилорамы-то я уволился сразу, как построил сарай. Больше нигде и не рабатывал. Зачем работать, когда все нужное появляется само собой… Почти само собой, нужно только поискать.

Раньше на территории свалки не было ни единой постройки, кроме моей, а за начальников были сменяющие друг друга два тракториста и два сторожа. С ними со всеми я перезнакомился в первую же неделю: они приходили в мою конуру на перекуры, чай, прием пищи. Мы тусили, они стали моими новыми друзьями.

Через месяц я акклиматизировался и на свалку уже ходил как к себе домой. Каждое утро — а на свалке оно раннее — я выходил (и выхожу) с кружкой растворимого кофе и сигаретой. Раньше я курил, сейчас только нюхаю табак, время от времени меняя сигарету. Ну так вот, из автомобильной покрышки я сделал стул, из кабельного барабана — стол. Усаживался поудобнее, закуривал и попивал кофеек, наблюдая за восходящим над деревьями солнцем. Перед сном проделывал то же самое, только вместо кофе — чай, вместо солнца — звезды. В ясную погоду очень красиво.

Пять лет назад, когда уже вокруг полигона понастроили КПП и наняли чоповцев, когда всю территорию обнесли забором, мой сарайчик не оставили в стороне, а предусмотрительно выкупили часть государственной земли, лишь бы я остался своим. Это сделал новый (настоящий) начальник полигона, Константин Борисыч, по просьбе предыдущего, Сергея Николаича. Не знаю, отчего произошла смена руководителя, но поговаривают, что прошлого посадили в тюрьму за взятки и еще по какой-то причине. То ли не было у него какой-то лицензии на переработку неизвестных отходов, то ли он закапывал в землю бочки с отходами химзавода в обход законодательства. Много чего поговаривали, даже говорили, что в тех бочках были растворенные трупы. Говорить можно всякое, да только я не верю ни единому слову. Лично я ничего не видел: ни взяток, ни бочек, ни трупов. Да и Сергея Николаича — тоже. Честно сказать, мне было уже плевать на него, когда я узнал, что новый начальник согласен принять меня вместе с полигоном ТБО. Я витал в облаках, понимаешь? Я не работал, но мог находится здесь постоянно.

Помимо Генри у меня есть еще одно прозвище. Однажды на переработку привезли целую груду строительного мусора, потом — вторую, третью. Его привозили целый месяц: в офисном корпусе какого-то предприятия проходил капитальный ремонт. Один тракторист не справлялся, поэтому на смену выходили оба. Еще двоих взяли только позапрошлой осенью, теперь их четверо, тогда было двое: Длинный и Дядя Валера.

Длинный разгребал завалы, как вдруг получил блик от какого-то металлического предмета. Он-то довольный подумал, что нашел слиток золота или хотя бы серебра… «Лучше бы это была алюминиевая пластина, я б сдал ее. Пускай даже кусок фольги, с фольгой-то я знаю кое-какие приколы», — он оттопырил мизинец, поднес большой палец ко рту и затянулся. В руке у него был пластиковый прямоугольник с гравировкой на металлической пленке — информационная табличка «ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР». «Проверим, гожусь ли я в чемпионы по метанию мусора», — и швырнул его.

На этом, думалось мне, с той табличкой я распрощался навсегда, но вечером того же дня увидел ее прибитой к входной двери моего сарайчика. Тогда я знатно расхохотался. Было очень смешно. Помнится, я грешил на Длинного, такого-сякого шутника, но юмористом оказался Дядя Валера. Над его выходкой посмеялись все, даже Константин Борисыч, не потребовавший ее демонтировать. Табличка эта до сих пор на двери висит, только края облупились, но надпись на ней чистая. Сейчас покажу.

Так что помимо Генри я еще и Гендир, Дирик и Генеральный Директор. Такие дела…

Что еще рассказать, даже не знаю…

ЭТОГО ВПОЛНЕ ДОСТАТОЧНО

ДИРИК

Это меня радует. Что мне делать дальше? Рассказывать тебе истории, случившиеся со мной на свалке, или что?

ПРОСТО ОТКРЫВАЙ МЕНЯ

И ДЕЛИСЬ ПРОЖИТЫМ ДНЕМ

И все? Я пойду спать тогда?

ИДИ

СПОКОЙНОЙ НОЧИ

И тебе.

Прости, что так рано. Прости, что поднял тебя раньше солнца. Да, день еще не прошел, он даже не успел начаться. Сейчас без пятнадцати четыре, только светает, а я сижу и думаю, как бы так провести день, чтобы было чем поделиться. Конечно, пусть каждый мой день схож с предыдущим — отличается только погода, — но слова, которыми перебрасываемся с друзьями, отнюдь не одинаковы. Это так. Абсолютно так. Но все сводится к примерно одному, лишь незначительные отклонения от прямой. И вряд ли к этим россказням у тебя появится интерес.

Первым на работу приедет Миша (мы зовем его Потапом), часам к пяти, не позднее. Нет, он не трудоголик, и даже не думает проверять техническое состояние своего рабочего «Камаза». Просто у него нет личного автомобиля, а единственный автобус, на котором он может добраться на работу без опозданий, появляется на остановке в четыре пятнадцать. Миша бы рад приезжать позднее, но нужно либо купить машину, либо сменить место работы. Работы в его деревне нет.

По приезду он сразу попрется ко мне, пожмет руку и пошутит, что, мол, сигареты курят, а не нюхают, а потом произнесет свое коронное «сегодня чуть не проспал».

Вслед за Мишей постепенно, в хаотичном порядке, будет прибывать остальной персонал полигона: мастер, слесаря, машинисты, химик, лаборант и еще пара работяг. После десяти может появиться начальник, тут уж как повезет. К двенадцати приедут четыре охранника на служебном автомобиле и сменят отпахавших смену. Охрана у нас работает сутки через трое.

На обеденном перерыве ко мне обязательно кто-нибудь да заглянет, поэтому мне обязательно нужно находиться на месте, в сарайчике.

Дядя Валера расскажет про «тупых америкашек» и перескажет все новости, что смотрел вечером по телеку. Обязательно упомянет дряхлого старикашку, здоровающегося с привидениями, и добавит, что их предыдущий президент с соломой на голове был еще о-го-го.

Длинный может начать с чего угодно. Например, с нового подержанного «форда», у которого то масло замени, то фильтры. Тут Дядя Валера обязательно ему напомнит заменить прокладку между рулем и сидением, и все будет пучком. Все рассмеются, многие — только из уважения.

Услышав про