— Работаешь во время отпуска?
— Да, к сожалению, есть некоторые дела, о которых нужно позаботиться, — он звучит холодно, это не тот любящий, игривый Лекс со вчерашнего дня.
Мне больно, что это произошло из-за меня. Он снова забрался в ту холодную, одинокую оболочку, в которой, по словам Адрианы, он жил годами до моего возвращения.
— Мне нужна помощь, — прошу я, пытаясь разрядить обстановку, — Как ты видишь, моя спина сгорела до хруста. Девочек нет, и… я не хочу просить Рокки с его жесткими руками помочь мне. Ты не против?
Я протягиваю бутылку, наблюдая, как он борется с решением, но в конце концов он берет бутылку и похлопывает меня по плечу, чтобы я села напротив него. Я сажусь, снимаю майку, оставляя только бикини. Моя кожа горит как в огне, и как только крем касается меня, я вскрикиваю от прохлады.
Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на его прикосновении.
— Лекс…, — я поворачиваюсь к нему лицом.
Он ставит крышку на бутылку и смотрит в мои глаза, отстраненно, и я чертовски ненавижу себя за то, что заставляю его чувствовать себя так.
— Пожалуйста, послушай меня. Мне очень жаль. Я не должна был говорить эти вещи. Я не имела в виду даже половины. Я…, — путаю слова, не в силах передать то, что мне нужно сказать, — Я так стараюсь, Лекс. Да, я хочу тебя физически, но это гораздо больше. Ты не просто человек, которого я подобрал на улице и трахнула, так что нет, я хочу тебя не только за это. Мне жаль, что я заставила тебя так себя чувствовать. Мне просто нужно…
— Время, я понял.
Он спрыгивает с кровати и объявляет, что собирается помочь Элайдже на кухне.
* * *
— Рокки, где ты находишь эти шутки? — Адриана сморщилась, задавая этот вопрос.
Мы сидим на пляже у костра, и Рокки, как обычно, смешит нас своими грубыми шутками. Слава Богу, Уилл решил остаться в доме друга по соседству, потому что Рокки ничего не сдерживает. Когда речь заходит об этом человеке, у него нет никакого фильтра.
— Я не знаю… где-то в сети.
— О, точно. То, что ты выложил на днях, было таким мерзким.
— Тебе понравился статус, — рычит он, вызывая Адриану.
Мы все смеемся, но я не могу не заметить, как тихо ведет себя Лекс.
— Чувак, ты есть на Фейсбуке? — Рокки поворачивается к Лексу.
— Нет, у меня нет времени на эту фигню.
— Но как насчет всех этих красоток из старшей школы? Ты должен дать Чарли фору.
Я сижу и молча жду, что он ответит на вопрос Рокки. Я бы удивилась, если бы никто больше не заметил напряжения между нами.
— Девушки в моей средней школе были ничего особенного. А те, что в колледже, не лучше, — бормочет он.
— Тогда почему ты женился на Саманте? — промурлыкала я.
Его взгляд переходит на меня, в нем тлеет обида. Это не тот разговор, который следует вести у костра на глазах у всех, но я никогда не знала всей истории, а теперь хочу знать.
Он опускает глаза на группу: — Я думал, что люблю ее.
— Как долго вы были женаты? — Никки задает вопрос, ее внезапное спокойное поведение по отношению к нему застает меня врасплох.
— Женаты полтора года. Вместе три года.
— Как ты сделал ей предложение?
Я поворачиваюсь лицом к Никки, уколов ее кинжалом за назойливые вопросы, несмотря на мое любопытство. Лекс молча смотрит на огонь. Он не из тех людей, которые открыто говорят о своих чувствах, поэтому я ожидаю, что он скажет ей не лезть не в свое дело.
— Она любила животных. Она хотела учиться на ветеринара, но ее отец не согласился, поэтому он заставил ее изучать бизнес. Мой друг знал владельца зоопарка Сан-Диего. Мы запланировали выходные, и я организовал частный просмотр. Ее любимым животным был ленивец. Мы отправились в ту часть, где они находились, и она была в восторге от детеныша ленивца. Он был дружелюбным, и работник зоопарка разрешил ей подержать его. Она была счастлива, но спросила, зачем ленивцу ошейник, если он находится в контролируемой среде обитания. Она расстегнула ошейник, и вот, пожалуйста, коробочка с кольцом. Я встал на колено, и все остальное стало историей.
— Чувак, это потрясающее предложение, — подбадривает Рокки.
— Да, только намного лучше, чем делать предложение, когда твоя девушка едет на тебе в кузове грузовика? — Никки укоряет.
— Ну, ты же согласилась. Не может быть все так плохо, — Рокки подмигивает.
Это была прекрасная история, хотя мое сердце опускается на дно океана, когда он рассказывает ее. Не в силах справиться со своими эмоциями и тем, куда они направляются, я извиняюсь и иду обратно в дом.
Я нахожу свои ключи, права и куртку, затем иду к дому, где припаркован мой мотоцикл. Шлемы лежат на руле, поэтому я хватаю один, кладу другой на крыльцо и иду обратно к нему, запрыгивая на него.
Звук ревущего двигателя успокаивает меня. Когда я поправляю шлем, меня обхватывают руки. Не оборачиваясь, я с замиранием сердца понимаю, что это он.
В зеркале заднего вида я вижу, что он уже надел запасной шлем. С его руками, крепко обхватившими меня, я уезжаю, выбирая другой пляж для посещения, а не место прошлой ночи.
Скорость набирает обороты, мой гнев нарастает, поскольку скорость намного превышает установленный законом лимит. Сделав резкий поворот, я въезжаю на пляж и останавливаю мотоцикл, резко спрыгиваю с него и в ярости снимаю шлем.
— Какого хрена ты сел на мотоцикл? — кричу я ему.
— Шарлотта, пожалуйста. Я…
— Нет, Лекс, — прерываю я, указывая на него пальцем, — С меня хватит! Я так устала. Я не могу больше играть в эту игру. Это слишком утомительно. Дела с Джул…, — я прервалась, не желая продолжать.
— Что ты собираешься сказать о Джулиане? Это то, к чему все свелось? Ты не можешь справиться с нами, поэтому выбираешь Джулиана?
— Лекс, мы слишком разные.
