тебе не подойдёт, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
— Но почему?
— Слишком длинный. Пока не научишься хотя бы азам, будешь бегать за ним, как гусь за своей шеей.
— Ну а вот этот?
— Этот тоже неплох, но он в основном для колющих ударов, а тебе сперва нужно хотя бы рубящие освоить.
— Хорошо, — разозлился Колин. — А сам-то ты, какой мне выберешь?
— Вот этот, — Скахет не задумываясь, указал на меч, в глазах Колина отличающийся от остальных лишь тем, что его гарда, сливаясь с рикассо, образовывали букву «М», ноги которой были обращены в сторону противника.
— Ну и что в нём такого особенного? — скептически выгнул бровь сержант.
— Ничего особенного, просто из всех остальных он как нельзя лучше подходит тебе.
— И всё равно я не понимаю…
— Просто поверь мне на слово, — перебил Скахет, — а после, когда начнём обучение я подробно тебе всё объясню… Эй, мастер, сколько стоит этот меч?
— Четыреста монет, — мгновенно ответил оружейник, будто только и ждал этого вопроса.
— Да ты, видать, сбрендил, папаша! — опешил воин. — Ему же красная цена сто пятьдесят… хорошо, только из уважения к твоему труду даю сто семьдесят и ни монетой больше.
— Ты же сам мечник, уважаемый, и знаешь толк в хорошем железе, — Овонт скрестил руки на груди. — А моя ковка, смею заверить, самая лучшая в этих краях… последнее слово — триста пятьдесят. Либо берёте, либо ищите где дешевле.
— Триста пятьдесят монет?! За что? За какой-то вшивый меч? Да это же чистой воды обдираловка!!! Давай двести и по рукам.
— Ну, уж ты загнул, двести, — фыркнул оружейник. — За двести выбирай из тех, что в том зале, а этот я отдам не меньше чем за триста тридцать. Решай быстрее, укир, иначе я прибавлю к стоимости ещё и потраченное на вас двоих время.
Покуда они ожесточённо торговались, Колин решил повнимательней рассмотреть предмет торга, тем более что скоро ему придётся носить эту железку у пояса. Сомкнув пальцы вокруг рукояти оплетённой приятной бархатистой кожей, другой рукой сержант перехватил клинок посередине и принялся вертеть в руках.
Не такой уж и длинный — всего на ладонь длиннее руки. Клинок у самой гарды шириной в два пальца, но к середине постепенно расширяется до трёх, а затем так же плавно перетекает в остриё. Рукоять чуть длиннее ладони, но это не делает её неудобной, а наоборот даёт руке некоторую свободу. Навершие в виде яйца обеспечивает приятный баланс. Идеален он или нет, разберётся Скахет, но сержанту понравилось то, что клинок не стесняет движений и как будто сам просится фехтовать. Без всяких сомнений это был его меч и Колину, так далёкому от такого оружия, больше не захотелось выпускать его из рук.
Тем временем торг достиг своего апогея и Скахет с оружейником, уже не находя новых аргументов, просто выкрикивали каждый свою цену.
— Двести пятьдесят!!! — кричал Скахет.
— Триста! — возражал мастер Овонт.
— Двести пятьдесят, верлы тебя дери!!!
— Триста, триста!!!
— Последнее слово двести пятьдесят и ни монетой больше!!!
— Скахет, заплати ему триста, — произнёс спокойным тоном сержант, но воин его отлично расслышал. Он прервался на полуслове и с недоумением посмотрел на друга.
— Колин, дружище, но у нас нет с собой трёхсот монет.
— У нас и двухсот пятидесяти нет, — пожал плечами сержант, — но как-то же ты торговался на эту цену.
— Так вы ещё и заплатить не сможете? — прорычал мастер Овонт. — А ну пошли вон отсюда, пройдохи!!! Столько моего времени заняли!
Не слушая причитаний оружейника, Скахет внимательно посмотрел на Колина.
— Ты же не хотел покупать меч. Что изменилось?
— Не хотел, а теперь хочу, — вновь пожал плечами сержант, так и не выпустив клинка из рук.
Воин вгляделся в выражение лица друга, кивнул, а затем, повернувшись к торговцу, произнёс спокойным тоном:
— Хорошо, уважаемый, мы берём этот меч за триста монет.
— Сомневаюсь, укир, что ты сможешь за него расплатиться, — скрестил руки на груди мастер Овонт. — Твой друг только что ясно выразился, что у вас нет и двухсот пятидесяти.
— Не волнуйся, уважаемый, сможем. Вот здесь, — воин высыпал на стол содержимое кошеля, — ровно двести монет. Остальное получишь в «Счастливом страннике» у Худгарада. Надеюсь, ты о нём слыхал?
Оружейник пристально посмотрел на воина и молча кивнул. Затем, не пересчитывая сгрёб монеты и хмуро произнёс:
— Либо ты очень смелый, что вот так запросто ручаешься этим именем, либо Худгарад действительно тебя знает…
— Уж поверь мне на слово, укир, знает, — усмехнулся Скахет. — И уже довольно давно. Так что с мечом?
— Он ваш, — хмуро произнёс мастер Овонт. — Ножны подберёте в том зале… бесплатно.
— Вот и славно, — кивнул воин. — Идём, дружище, нам пора.
Колин не перестающий любоваться своим приобретением скомкано попрощался с хозяином оружейной лавки, и они со Скахетом поспешили убраться восвояси.
Почти весь обратный путь друзья шли молча. Колин пытался привыкнуть к новому аксессуару гардероба, который нещадно хлестал его по бедру, отчего там уже образовался изрядный синяк, заставляющий сержанта морщиться и шипеть от боли при каждом шаге. Скахет, откровенно забавляющийся мучениями друга, наконец, не выдержал и произнёс:
— Тебе ещё не надоело с ним бороться?
— А тебе, как я погляжу, доставляют удовольствие мои мучения? — огрызнулся сержант. — Лучше вместо того, чтобы скалиться, подсказал, как привесить эту железку так, чтобы она не избивала меня при каждом шаге.
— Почему-то у меня таких проблем нет, — широко улыбнулся воин.
— Интересно почему?! — взорвался Колин. — Не от того ли что вместо меча на твоём поясе висит топор, и не оттого ли что твой меч прекрасно покоится у тебя за спиной? Скажи Скахет, почему нельзя было и мне купить такие же ножны? Неужели тебе нравиться измываться над новичками?
Черноволосый спутник сержанта перестал ухмыляться и совершенно серьёзно ответил:
— Уж поверь мне, дружище, чтобы научиться быстро выхватывать меч из-за спины нужны годы и годы тренировок, а твоё обучение ещё даже и не начиналось. Ладно, давай помогу.
