ненавидела то, как мало она на самом деле вносила.
Казалось, все, что она делала, это проверяла проекты других людей… и тратила дни на то, чтобы переживать из-за своих глупых чувств.
И все же, даже когда мысленно ругала себя и клялась делать лучше, она обнаружила, что ее разум цепляется за слова, которые Эделайн однажды заставила ее повторить:
Я — личность.
Мне позволено уделять время себе.
Она действительно в это верила.
Ей просто нужно было покончить с этим разговором и не давать ему занимать так много места в ее голове.
Поэтому она заставила себя пообещать, что следующий день будет тем самым днем… несмотря ни на что.
Если бы ей пришлось вытаскивать Кифа с дерева, на котором он спал, или прогонять своих друзей и семью с помощью метательных звезд гоблинов… или забаррикадировать их двоих в комнате.
Это.
Все равно.
Произойдет.
Одеваясь тем утром, она даже надела свою любимую красную тунику с кружевными рукавами и из сверхмягкой ткани и побрызгала немного духами Панакес, которые Декс приготовил для нее в качестве подарка на промежуточные экзамены. И она практиковала свою речь до тех пор, пока при желании не смогла бы произнести ее задом наперед.
Но когда она спустилась на пастбища, Кифа нигде не было видно.
Единственная подсказка исходила от Винн и Луны, которые продолжали скандировать:
КИФ ЛЕТИ! КИФ ЛЕТИ! КИФ ЛЕТИ! за этим последовало ПРИДУРОК! ПРИДУРОК! ПРИДУРОК!
Софи не могла не улыбнуться такому сочетанию. Но она также пожалела, что никогда не помогала Силвени разобраться, как общаться без нее, потому что воспоминания Винн и Луны показали, как мама-аликорн позволила Кифу запрыгнуть ей на спину… а затем они ушли! Взлетая все выше и выше, Киф смеялся, ветер развевал его волосы… пока Силвени не сложила крылья и не упала в пустоту.
Все, что Софи могла сделать, это сесть под Панакесом и ждать.
И ждать.
И ждать.
Должно быть, в какой-то момент она задремала, потому что было темно, когда звук хлопающих крыльев заставил ее, спотыкаясь, подняться на ноги.
СОФИ! СОФИ! СОФИ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ!
— Все в порядке? — спросил Киф, спрыгивая со спины Силвени и направляясь к нему.
Софи кивнула, напоминая себе придерживаться честности.
— Да, я просто… ждала тебя… и начала думать, что ты не вернешься.
Киф теребил свой плащ.
— Прости. Я хотел посмотреть, что произойдет, если я попрошу Силвени полетать со мной в пустоте, пока я буду говорить голосом моей мамы. Я подумал, что, может быть, если мне удастся сказать хотя бы пару правильных слов, пока я там, то, что бы она ни прятала, обрушится на меня.
— Сработало?
— Не особенно. И на случай, если тебе интересно, пустота никогда не становится более захватывающей. Это просто тьма и еще больше тьмы… и о, эй, и еще больше тьмы! Я уверен, что малышу Тамми это понравилось бы, но, черт возьми, я рад снова увидеть цвет.
Его взгляд переместился на ярко-красный цвет ее туники… а затем Киф быстро отвел взгляд.
Софи почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
— Знаешь, ты мог бы взять меня с собой. Или, по крайней мере, оставить мне еще одну записку, сообщающую, куда ты пошел.
Они оба застыли.
Она еще не собиралась упоминать о его записке.
Это должно было прозвучать в конце ее речи.
Но, очевидно, она шла не по сценарию.
И, возможно, это было к лучшему, потому что теперь, когда он стоял перед ней, проводя рукой по своим растрепанным ветром волосам и покусывая нижнюю губу, ей не хотелось говорить большую часть того, что она планировала.
Она не хотела говорить о Фитце.
Или Великом Забвении Фостер.
Она хотела просто… оставаться в настоящем моменте.
Поэтому она спросила:
— Хочешь пойти прогуляться? — и вздохнула с облегчением, когда Киф согласился.
— Мы направляемся куда-то конкретно? — спросил он, когда она повела его на пастбище.
— Не совсем. Мне просто нужно двигаться. Я слишком долго торчу на одном месте.
— Мне знакомо это чувство. И если у тебя нет конкретного места на примете, тогда следуй за мной… я нашел самое крутое место прошлой ночью после тренировки с Грэйди.
Он повел ее в Рощу и указал, на каком из странных луковичных деревьев он пробовал спать. В его стиле были все эти крошечные светлячки внутри, покрывающие стены бликами голубого света.
— Потрясающе, — сказала ему Софи, даже если мысль о том, чтобы спать так близко к личинкам, также вызывала у нее сильный зуд кожи. И она раздумывала, не спросить ли, сколько еще он там пробудет, когда ее палец зацепился за край корня, и она упала вперед.
— Прости, — пробормотала она, врезавшись ему в спину и вцепившись в его плечи, как Софи-коала.
И она не могла не заметить, как хорошо от него пахло — ветром, соленым воздухом и чем-то немного цитрусовым.
— Ты в порядке? — спросил он, когда она не отпустила его. — Повредила лодыжку?
— Нет. Просто… э-э… пытаюсь сориентироваться.
— Помогает? — спросил Киф, беря ее за руку и меняя их положение так, что теперь они шли бок о бок… и она не могла ответить, потому что КИФ ДЕРЖАЛ ЕЕ ЗА РУКУ!!!!
Ей было все равно, что он просто пытался удержать ее от падения лицом вниз.
Она примет и это.
— Это так странно, — сказала она, в основном самой себе. — Я так привыкла к тому, что ты чувствуешь все, что чувствую я. Странно, что ты не дразнишь меня все это время.
— Расскажи мне об этом, — проворчал он.
— Прости… я не имела в виду…
— Все в порядке, Фостер. Я знаю, что ты имела в виду. И просто чтобы ты знала, я все еще могу уловить некоторые вещи… особенно от тебя. Почти уверен, что твои эмоции всегда будут сильнее, чем у всех остальных.
— Правда?
Она не смогла сдержать улыбки, когда он кивнул.
Было приятно знать, что она произвела немного большее впечатление.
— Я просто… хотел бы вернуться к тому, как это было раньше, — тихо сказал Киф. — Трудно не получать полной картины. Это заставляет меня не доверять тому, что я чувствую, если в этом есть смысл.
На самом деле так оно и было.
И несколько крошечных искорок надежды вспыхнули к жизни.
Но она все еще кружила вокруг темы.
Огибая края.
И это ни к чему их не привело бы.
Ей нужно было прыгнуть с головой вперед.
— Вперед, — сказал Киф, отодвигая занавес из виноградных лоз и выводя ее на небольшую поляну.
— О, вау, — выдохнула Софи, вытягивая
