Опираясь на дверную ручку, Мириам заходит в комнату. Стены обшиты темными деревянными панелями. Окна с тяжелыми шторами выходят на заросшую высокой травой лужайку, неухоженную живую изгородь. Занимается рассвет. Неужели еще только раннее утро? Но удивляться некогда. Сейчас нужно сосредоточиться исключительно на побеге.
Какого размера может быть такой дом? Вокруг в разные стороны уходят анфилады комнат. Мириам словно бы оказалась в пчелином улье, и за любым поворотом ее может подстерегать пчела с жалом наготове. Она с трудом ковыляет по комнате, и пол под ней неумолимо скрипит. Мириам слаба, у нее нет одежды и оружия, но кровь вскипает при мысли о том, что кто-нибудь может ей помешать. Она ведь сумела выбраться из подвала. Возле камина женщина подбирает кочергу: сгодится в качестве оружия и посоха. Каменные плиты, почерневшие от сажи, холодят босые ноги.
Короткий коридор ведет из гостиной в некое подобие прихожей. Выход. Мириам ковыляет туда, но замирает на полпути. Отсюда видно широкую винтовую лестницу, и она скрипит: кто-то спускается. Что делать — спрятаться за дверью с кочергой наготове и размозжить неизвестному череп? Но она так слаба, что даже не сможет поднять свой импровизированный меч.
Рядом с камином небольшая дверца. Мириам протискивается в нее спиной. Кухня, черно-белый пол, белоснежные шкафы и стены. Что-то готовят — пахнет мясом. Мириам охватывает приступ голода, но только на мгновение.
Посреди комнаты возвышается большой стол с раковиной и множеством шкафчиков. И на нем лежит худой обнаженный человек. Бледное лицо, на шее и подбородке топорщится борода, глаза и рот открыты. Словно живой. Только вот чуть ниже грудной клетки у него зияет дыра: труп распотрошили и вытащили внутренности. Рядом стоит большая железная миска. Точно в такой же Калибан приносил воду в подвал. Вокруг стола кружатся мухи. Вот одна заползла мертвецу в рот.
Из гостиной доносится скрип половиц. Кто-то идет. Нужно спрятаться. Мириам кидается к чулану, но там висит еще один труп, вверх ногами. Кровь стекает в подставленное пластиковое ведро. Ей едва удается сдержать крик. Под столом в центре кухни есть небольшое углубление — туда, видимо, ставят кастрюли и сковородки, но сейчас там пусто. Мириам забивается в углубление, и в то же мгновение дверь открывается.
Ей видно только нижнюю половину вошедшего, но она сразу же его узнает. Широкие ножищи, огромные сапоги, в каждый из которых можно посадить по ребенку. Магог. Он ни разу не приходил к ней в подвал. Хоть за это ему спасибо. Такой великан причинил бы ей страшную боль. На нем черные джинсы и заляпанный кровью фартук. Откуда-то слышится размеренное пощелкивание. Может, батарея в углу кухни? Нет. Мириам замечает, что это ее рука чуть дергается в такт пульсу и ручка кочерги едва слышно ударяет в деревянную стенку.
Хочется отвернуться и не смотреть на него, но нельзя. Нужно знать, где сейчас Магог. Когда он увидит ее, то замрет, и тут она выскочит из-под стола и ударит его своей железякой в пах или в коленку. Великан подходит к раковине и открывает кран. Пока шумит вода, Мириам в своей норе меняет позу, чтобы лучше видеть. На голой спине Магога курчавятся рыжие волосы. Он принимается точить мясницкий нож. Пятьдесят раз с одной стороны, пятьдесят — с другой. Громкий визг металла отдается в костях. Гигант пробует лезвие на ногте.
Подходит к столу. Мириам чует его: огромные ноги совсем рядом, можно даже дотянуться. Руки женщины сжимают кочергу так сильно, что побелели костяшки пальцев. Эх, если бы не проклятая слабость.
От глухого удара сотрясается весь стол. Это Магог рубанул ножом. С влажным чавканьем он выдирает лезвие. И снова удар. И еще один. Потом будто бы рвется мокрая ткань. Что-то падает в миску. Футах в десяти от стола стоит большое мусорное ведро. Туда летит отсеченная голова. Череп вскрыт, из него извлекли мозг.
Следующие десять минут Магог разделывает труп. Вышагивая вокруг стола, рубит и рвет. Время от времени лезвие с визгом скребет по кости. Кровь стекает на пол и собирается в лужу. И в этой луже отражается размеренно махающий ножом Магог, жуткое божество с красной планеты. Внезапно ноги и спину у Мириам сводит судорога, и женщина прикусывает собственную руку, чтобы не закричать от боли.
Раздается писк: это сработал электронный таймер. Магог бросает нож на стол и со скрежетом вытаскивает из духовки три сковороды. Мясо в них высохло и превратилось в коричневые полоски. Мириам чувствует ужасный запах жареного, разносящийся из духовки. И ненавидит свой желудок, который сжимается в этот миг от голода.
Магог достает из шкафчика кухонный комбайн и перемалывает высохшее мясо в мелкую труху. Что все это значит? Совершенно дико и непонятно. И Магог, и бесчисленные коробки с йодом, и само место, и трупы. Может, Мириам все-таки сошла с ума? Может, она все еще лежит привязанная к кровати в подвале, а это — всего-навсего кошмар? А иначе почему знакомые ей ликаны ведут себя не как настоящие мужчины (да, они любят так себя называть), а как настоящие чудовища в облике людей?
Дверь кухни открывается. Мириам вжимается в дальнюю стенку своего убежища. Отсюда ей видны чьи-то кроссовки и джинсы.
— Она сбежала! — С этими словами неизвестный исчезает из комнаты, а следом, топая своими огромными ножищами, убегает и Магог.
Они могут вернуться в любую секунду, но тело ее по-прежнему сводит судорога, и Мириам приходится спешно выползти из узкой норы и лечь на пол. Медленно-медленно она распрямляет ноги, одну за другой, и растирает мышцы. Дыхание со свистом вырывается сквозь стиснутые зубы. Только через несколько минут женщине удается кое-как встать. На полу громоздятся куски мяса вперемешку с костями, в этой куче уже нельзя узнать человеческие останки. Что делать — бежать или прятаться? Ее ищут, и лучше даже не думать, что они с ней сделают, если найдут.
Из кухни куда-то ведет небольшой коридор. Он оканчивается дверью с квадратным окошком. Сквозь него видно лужайку, обрамленную живой изгородью и зарослями рододендронов. А там… Не может быть! На лужайке пасутся корова, овца и несколько коз. Вывернутая наизнанку логика происходящего все еще до странности напоминает ночной кошмар. Мириам снимает с крючка куртку и прикрывает свою наготу. Потом добирается до двери и вываливается на лужайку. Обдумывать решение бедняжке уже некогда.
Она не оглядывается. Оглядываться бессмысленно. Нужно не сводить глаз с зарослей рододендронов, сосредоточиться только на них, и наплевать на все остальное. Гладкие зеленые листья, полыхающие красным соцветия. Только бы добраться туда, только бы пересечь эти двадцать ярдов. Тогда ее уже не будет видно из дома. Один шаг, потом другой. Ничего-ничего: потихонечку, понемножку. Не будем хвататься за все сразу. Сначала одна цель, потом — другая. Сперва рододендроны. Затем — кованая ограда. Ну а под конец — лес. Мириам ковыляет вперед, опираясь на кочергу. Бежать она не в состоянии.
Все тело ее насквозь пронзает боль. Дыхание с присвистом вырывается из груди. Глаза застят слезы. Слезы боли, страха и облегчения. Поэтому Мириам кажется, что все вокруг ходит ходуном, и рододендроны тоже.
