любого другого) стиха привело бы к разрушению структуры текста, совершенно сознательно созданной Чжан Бо-дуанем.[95(15)]Даже если ты прозрелприроду-сущность таковости истинной,Тебе не отбросить тело греховное,чтоб в новое тело вступить.Поэтому надо одновременновеликое снадобье выплавлять;Тогда тотчас возвысишьсянад «неистекающим»,станешь совершенным человеком.
Данное стихотворение открывает новый раздел «Глав о прозрении истины», заключительный раздел, представляющий собой пять стихов в жанре семисложных четверостиший – «оборванных строк» (цзюэ цзюй), аналогичных стихам II части «Глав о прозрении истины».
Эти стихи символизируют пять первостихий китайской космологии, подробно о которых многократно говорилось выше. В этих стихах более, чем где-либо в «Главах о прозрении истины», с одной стороны, ярко проявляется буддийское влияние на традицию внутренней алхимии, а с другой – ведется скрытая полемика с буддизмом.
Первая фраза данного стиха говорит о прозрении, осознании собственной изначальной природы, которая квалифицируется здесь как «сущностная природа» (син) «истинной таковости» (чжэнь жу). Истинная таковость (санскр. бхутататхата) – буддийский термин, означающий истинную реальность, как она есть в действительности, в себе и для себя, вне и помимо восприятия ее рефлектирующим рассудком субъекта. Познание этой реальности – гносеологический идеал буддизма. Чжан Бо-дуань также высоко ценит его, рассматривая как предел «совершенствования природной сущности» (сю син), которая, собственно, и является истинной таковостью.
Вместе с тем Чжан Бо-дуань в следующей же строке указывает на недостаточность этого идеала, не дающего одухотворения и преображения телесно-энергетической стороне человеческого существа, не обеспечивающего создания нового бессмертного тела, состоящего из одной «чистой пневмы ян» (чунь ян). Для достижения этой цели необходимо заниматься энергетической тренировкой «совершенствования жизненности» (сю мин), названной здесь «выплавлением великого снадобья» (сю да яо). Это дополнит изменение онтологического статуса адепта, вызванного трансформацией его сознания, пробуждением, просветлением, в результате чего адепт не просто достигнет неистекающего, но и возвысится над этим состоянием. «Неистекающее» (у лоу – буддийский термин (санскр. анасрава), означающий отсутствие притока аффективности (омраченности) и в данном контексте выступающий синонимом нирваны.
Даосский адепт, согласно Чжан Бо-дуаню, становится «совершенным (истинным) человеком» (чжэнь жэнь), который не только просветлен, но и наделен бессмертной и нерушимой телесностью.
[96(16)]Тех, кто стремится вновь стать зародышеми захватить жилище или сменить жилище,В старину называлипоследователями четырех плодов.Если тебе удалосьпокорить дракона и укротить тигра,Истинное золото появится в зале,и тогда разве настанет время гибели?
Данный стих осуждает уже тех носителей буддийских идей (собственно, народных форм буддизма), которые стремятся лишь к улучшению своей кармы и обретению лучшего следующего рождения в человеческом или ином (например, божественном, дэва, жэнь тянь) виде. Об этом говорит первая строка четверостишия.
«Четыре плода» (сы го) – четыре достижения, согласно учению Хинаяны, Малой колесницы буддизма (сяо чэн): 1) «плод вступления в поток» (сротапанна, сюй то хуань), т. е. принятие учения Будды и монашеских обетов; 2) «плод возвращающегося один раз» (сакридагамин, сы то хань) – т. е. один раз вновь рождающегося в мире желаний; 3) «плод невозвращающегося» (анагамин, а на хань), т. е. более не рождающегося в мире желаний; 4) «плод архата» (а ло хань) – святого, достигшего нирваны. Чжан Бо-дуань ошибочно утверждает, что все четыре плода Хинаяны предполагают повторные рождения, считая конечное освобождение уделом лишь Махаяны (Великая колесница, да чэн), хотя это и не соответствует действительному смыслу хинаянистского учения.
Этому подходу Чжан Бо-дуань противопоставляет путь внутренней алхимии, благодаря которому происходит «покорение дракона» (цзян лун) – т. е. соединение положительных, янных, пневм (ци) дерева и огня, и «укрощение тигра» (фу ху) – т. е. соединение отрицательных, иньных, пневм (ци) металла и воды. Это приводит к наполнению киноварных полей – покоев тела – золотом, т. е. «золотым киноварным эликсиром» (цзинь дань), ведущим к бессмертию и совершенству.
[97(17)]Отражение тела, задержка дыхания,мысль, направленная на духов, – вот способы,Что трудны для новичка,для привыкшего же – словно широкий путь.Даже если в мгновенье одноможешь сто царств объехать,Зачем из старого жилья уходить,сменив его на новое жилье?
В этом стихе продолжается скрытая полемика Чжан Бо-дуаня с буддизмом. Вначале он перечисляет различные виды начальной даосской практики, предшествующей собственно внутренней алхимии. Здесь имеются в виду созерцание в магическом зеркале собственного отражения, что ведет, как об этом говорилось еще в «Баопу-цзы» (гл. 18), к способности видеть души хунь и по и сверхъестественному умению пребывать одновременно в разных местах, умножая свое тело; дыхательные упражнения, связанные с задержкой дыхания; различные медитативные техники, предполагающие сосредоточение на духах микрокосма. Не исключено, что под отражением тела в данном случае имеется в виду созерцание строения (энергетического и духовного) собственного тела-микрокосма, а под «мыслью, направленной на духов» – визуализация или актуализация (создание максимально точного и живого ментального образа) даосских божеств. Эти трудные для начинающего учиться адепта упражнения кажутся простыми и легкими для истинного практика внутренней алхимии. Буддисты, занимаясь медитацией, созерцанием, предполагающими лишь чисто техническую тренировку, без энергетического тренинга и укрепления телесным началом, могут согласно Чжан Бо-дуаню силой своей иньной пневмы (духа инь; инь шэнь) покидать свое тело (аналог астрального выхода западного оккультизма) и посещать любые места по своему выбору («сто царств» – вань го), но не могут обрести истинного бессмертия. Однако все эти сверхъестественные способности, даосские ли, буддийские ли, не могут освободить человека от смерти и повторного рождения, даровав ему бессмертие. Это исключительная прерогатива практики внутренней алхимии.
[98(18)]Ученики Шакьямуни наставляют,как достичь высшей радости;И эта высшая радостьнаходится в стороне металла.Все знаменующие оба путичувственные обликипоистине обладаютединой сущностью достоверной;Если же остается двойственность,то ложно и равновесие.
Данный стих провозглашает идею сущностного единства буддизма и даосизма. Буддизм, учение Шакьямуни, пришел с Запада (из Индии) и учит о стране высшего блаженства на Западе («Чистая Земля», цзин ту, Сукхавати, «рай» Будды Амитабхи). Запад – сторона металла. Тело Будды золотого цвета (золото и металл обозначаются одним и тем же иероглифом цзинь), золотым песком покрыта почва и в раю Будды Амитабхи. Но и внутренняя алхимия основывается на операциях с металлами (свинец, ртуть) и сама является «путем золотого киноварного эликсира» (цзинь дань дао). Следовательно, важнейшие (для Чжан Бо-дуаня) символы двух учений совпадают, что свидетельствует о тождестве их сущности.
Если же для адепта сохраняется двойственность, различающая или тем более противопоставляющая эти два пути, то он далек от истинного знания.
[99(19)]Обыватели часто болтают теперьо единении с высшим Дао-Путем,Но следует с прилежностью достойнойвникать в тонкие истины эти.Кто целыми днями ищет его,принцип взаимообращенности постигая,Для того пыль и песоквсей обширной земли исчезнут,драгоценностями став.
Это завершающее стихотворение «Глав о прозрении истины» возвращает нас к одному из ведущих методологических принципов внутренней алхимии – принципу взаимообращаемости, «переворота» (дянь дао), заключающемуся в трансформации грубого посленебесного в тонкое прежденебесное, в восстановлении истинного бессмертного миропорядка и собственной истинной природы через изменение на противоположную направленность всех процессов всех уровней микрокосма. На языке внутренней алхимии это обычно описывается как опускание «духовного огня» (шэнь хо) в нижнее киноварное поле и подъем «сперматической воды» (цзин шуй) в мозг. Эта трансформация восстанавливает истинную бессмертную природу человека и его прежденебесный статус и как бы пресуществляет мирскую пыль и грязь в сакральные драгоценности истинного бытия. Именно это есть путь единения с Дао-Путем, а не то, о чем многословно говорят профаны.
Послесловие
Человек рождается и обретает тело по причине чувственного влечения его родителей. Если есть тело, то есть и беды; если бы не было тела, то откуда могли бы появиться беды?![398] Если вы хотите избавиться от бед, то нет лучшего способа, чем воплотить в себе Высший Дао-Путь. Если вы хотите воплотить в себе Высший Дао-Путь, то нет лучшего способа, чем просветленно познать изначальное сознание[399]. Ведь сознание – это тело-субстанция Дао-Пути, а Дао-Путь – функция сознания. Люди могут обозревать свое сознание и созерцать свою природу, и если они делают так, то достигают полного выявления этой целостной и сияющей субстанции, и ее деятельная функция свободно обнаруживается. Тогда поистине свершается подвиг освобождения и мгновенно достигается другой берег существования.
Если бы не это сияние ясного зерцала сознания, не тот всеохватывающий свет божественной жемчужины, то разве можно было бы мгновенно отринуть все признаки[400] и достичь состояния,
