Впрочем, до военного лагеря добрались чуть быстрее, чем рассчитывал принц. День стоял хоть и морозный, но светлый, а потому кони шли ходко по Главному тракту — дорога, проложенная древними эльфами, была суха и даже не припорошена снегом. Единственное, пришлось немного попридержать лошадей, когда они съехали с нее на обычную — человеческую. Но и здесь им повезло, ни пурги, ни просто снега, не было уже несколько дней, а потому и ее уже успели укатать в довольно стойкие колеи. Остановку делали еще на Тракте, в одном из придорожных трактиров. А там, в преддверии праздника, когда в столицу едет много людей, работа кипела бойко и, несмотря на большую толпу, которой они заполнили трапезную залу, стоило только рассесться и столы им накрыли сразу.
Так что в палатку Ричарда они входили едва ли не в первом часу по полудню. Но все же, после долгих обсуждений сошлись на том, что начинать активные действия следует все же в сумерках. Ричард и Тай сошлись во мнении, что как бы хорошо не освещалась крепость, в ночной темноте ее защитникам будет тяжелей сориентироваться в происходящем, когда с одной стороны из темени к стенам подступят войска, а в самом замке начнется заваруха. Можно будет еще совместными усилиями войсковых магов напустить на замок метель, этим самым усложнив им и видимость. При этом освещенные и галереи, и башни для нападающих будут, как на ладони. Да и Мэрид со своими подручными должен будет отвлечься на это, и тогда задача тех, кто пойдет искать девушку в самой крепости, станет значительно легче.
А когда к их мнению присоединил свой голос и Корр, который оказался большим любителем разных документов по старым крепостям и военным сражениям за них, то план предстоящих действий был принят окончательно. Само по себе выступление Ворона было, конечно, удивительно, поскольку он этим поддерживал вечного своего оппонента — Тигра, но видимо беспокойство за «свою девочку» и ему не оставило выбора, как только принимать любого соратника, лишь бы уже поскорей вытащить ее из замка.
И вот, в зарождающихся сумерках они стояли перед маленьким храмом Темного, в котором, следуя пояснениям, прилагающимся к плану Цитадели, и должен быть вход в один из тайных гномьих ходов. Самое интересное, что в облике этого храма прослеживались явные линии свойственные архитектуре гномам. Он был не так изящен и воздушен с виду, как строения эльфов, но все же, достаточно отличался и от человеческих. Как эти хитромудрые коротышки умудрились возвести его здесь, настолько близко от человеческой деревни, да еще посреди ее кладбища в роще неподалеку, было непонятно.
Эльф, который уже пару стозимий, как вел дела с ними и, зная их упертость в достижении цели, предположил, что те, ища, где замаскировать выход из своего подземелья, спалили по-тихому старый, возможно, что и деревянный храм, а потом жестом доброй воли возвели на его месте новый. Возможно. Рой имел весьма малый опыт общения с гномами, но, помнится, и его то — малое, проняло до печенок своей нахрапистостью и упорным «прошибанием стен» в угоду своих целей.
Деревенька, что звалась Березняки, и чье кладбище они потревожили, стояла в полутора верстах от правого изгиба реки, омывающей подножие Цитадели. Но вот сама белоствольная роща, что дала название селу и укрывала храм с погостом, подбиралась к Эдунке чуть не вплотную, за что именно этот вход и был ими выбран. Потому как он не только оказывался ближним к расположению войск, но также можно было надеяться, что пробираясь именно по нему они не потеряют много времени.
Пока они все, тихо переговариваясь и обсуждая странный храм, стояли от него на небольшом отдалении, один из парней Меченого, возился с замками дверей. Ну, не возвращаться же в деревню и терять время на поиски Старосты, чтоб добыть ключи? Они же, в конце концов, не грабить пришли, думается, что до такого не дошли бы и те ребятки из Гнилого квартала, если даже не из порядочности, то хотя бы из страха, поскольку храм посвящался Темному, а этого Лика Отца в народе побаивались. Но Рой все равно про себя решил, что когда все закончится, то пришлет в подарок какой-нибудь ценный алтарный сосуд, для успокоения собственной совести.
В этот момент, когда принц давал себе обещание, раздался скрежет амбарного замка, на который запиралась решетка, потом хруст, когда открывали и ее примерзшую, и почти сразу распахнулись и деревянные створки — там, по ходу, запор и вовсе простеньким был, а потому умелец справился быстро. Они всей толпой втянулись в храм. Оказавшись внутри, Рою пришла на ум мысль, что как бы, не мал тот казался со стороны, а внутри создалось ощущенье, что он на самом деле еще меньше. Народ стоял в нем чуть не вплотную друг к другу и все равно он, волшебница и Тай, оказавшиеся впереди, чуть не носом уткнулись в изображение Темного.
Храм настолько был мал и беден, что здесь даже статуи Отца не было, а всего лишь довольно грубо выполненный барельеф в окружении резного узора. Но огонек жертвенного пламени все же горел у его ног на невысоком алтаре и теперь им, стоящим к нему чуть не вплотную, приходилось внимательно подбирать полы плащей.
Впрочем, им тут задерживаться, отстаивать службу или жечь подношенье и не придется. Рой развернул лист с описанием входа, Рина подкинула вверх светляка и, сообразуясь с начертанным, они отступили от огня в влево. Там, на стене, в том самом красивом узоре, что единственной своей вязью украшал бедный храм, они нашли нужные знаки.
— А я такие видел у гномов, это письмена их родного языка… — сказал Корр, который протиснулся к ним, и теперь разглядывал неизвестные знаки тоже.
Кто-то из задних рядов на эту его фразу подал голос:
— А разве у гномов есть свой язык?! Они ж говорят на общем!
Рой тут же определил, что спросил Астэтус, но не столько по тембру, сколько зная уже о склонности того к любопытству, можно было бы сказать — болезненному, если бы это качество не было столь нужным тому по службе. Да что говорить, принц подозревал, что и с ними-то он пошел именно по этой причине, а совсем не ради возвышенной цели — покарать некроманта-предателя, которая была озвучена всем.
Но эта мысль, как проскользнула, так и ушла, и даже Ворон не успел ответить на вопрос любопытствующего мага, потому как нажатые в нужном порядке знаки, заставили что-то зашуршать и заскрипеть, а следом за звуками и сам камень стены отъехал в сторону.
Ну, что сказать? Открывшийся им проход был явно сделан под гномов, а потому большинству заходящих в него по мужчин, включая и самого Роя, пришлось пригибать головы. Так и тронулись дальше — кто скособочился, кто шел на полусогнутых, а волки и Тай, те и вовсе перекинулись. Но за исключением высоты потолков внутри придраться было не к чему — было видно, что гномы делали проход на века… а точнее — на тысячезимия. Поскольку до сих пор все стены его отличались идеальной ровностью, и пол под ноги ложился без малейшего изъяна, да и нигде не наблюдалось ни осыпей, ни тем более обвалов.
Конечно, по карте они просчитали, что продвижение по этому ходу много времени не займет, но теперь, когда приходилось то приседать, то склонять голову, показалось, что они как-то ошиблись в расчетах. Рой несколько раз поймал себя на том, что не отказался бы подобно оборотням встать на четвереньки и уже так, пристроится к ним в строй. И вскоре понял, что не один такой, когда парни из Гнилого квартала тоже озвучили эту мысль, правда, в таких выражениях, что ему пришлось прикрикнуть на них, благо звуку в каменной кишке ничего не мешало.
