— Каким образом? — хмуро поинтересовался Дюбуа.
— Не знаю, — честно признался Росс, — нужно подумать,поискать.
Разрешите нам осмотреть комнаты Харрисонов еще раз. Можетедать нам полицейского, который будет следить за нами. Кстати, если следоватьполностью вашей логике, то первое убийство, кроме мистера Леживра, никто не могсовершить. Он первым ворвался в комнату вместе с Mapтой Холдмен. Она потеряласознание, а он побежал за водой и людьми. Может, это он застрелил Харрисона, азатем, побежав обратно, спрятал где-то оружие. Все так просто.
— За исключением одного момента. Дверь была заперта изнутри,— напомнил Дюбуа.
— Да. И это меня сейчас интересует более всего. Покаостальные пишут, давайте мы поднимемся наверх, может, найдем что-нибудьинтересное. Кстати, уже есть протокол осмотра трупа?
— Да, у меня в машине, — оживился Дюбуа.
— Принесите его, пожалуйста. Может, там тоже естькакая-нибудь зацепка.
В карманах Харрисона ничего не обнаружено?
— Ничего особенного, — пожал плечами комиссар, — сейчас япопрошу принести. — Он крикнул полицейским во двор:
— Принесите мой портфель!
Через минуту полицейские внесли портфель комиссара вгостиную. Росс, получив от Пьера Дюбуа бумаги, углубился в их изучение,стараясь не пропустить ни единой строчки из написанного. Ничего необычного вмомент вскрытия эксперты не зафиксировали. Пуля вошла Харрисону почти в самоесердце. На теле не было никаких других повреждений. Внимание профессора привлекпротокол осмотра вещей погибшего. Среди прочих вещей указывался и небольшойрезиновый пузырек, в котором, по заключению экспертов, ранее хранилась вишневаянастойка. В карманах обнаружены были также два носовых платка, несколькотаблеток от головной боли, ключи и фотография какой-то молодой женщины.
Росс внимательно ознакомился с протоколами, попросил у Дюбуаразрешения пригласить Дронго. Тот поморщился, но разрешил, выйдя в сад.
Еще через десять минут документы читал Дронго, стараясьпонять, что могло послужить поводом для столь загадочных преступлений.
Вернувшийся Дюбуа застал Дронго и Стивена Росса за чтениемсвидетельских показаний членов семьи Харрисона. Дюбуа сдержался и на тот раз.
— Вы напрасно так волнуетесь, — заметил Дронго, — ядействительно не имею никакого отношения к этим преступлениям. Кстати, изИнтерпола пришел ответ на ваш запрос?
— Пришел, — недовольно подтвердил Дюбуа, — выхарактеризуетесь так, словно я познакомился с Шерлоком Холмсом или комиссаромМегрэ.
— А это плохо?
— Мне лично ничего не дает. Просто я стал подозревать васчуть меньше.
Вот и все.
— Спасибо за откровенность. Я вас хорошо понимаю. Постараюсьпомочь вам в раскрытии этих загадочных преступлений.
— Помогать не надо, — махнул рукой Дюбуа, — уже всепрактически ясно.
Анну Харрисон мог убить либо Боб Слейтер, либо РобертХаррисон. Или любовник, или пасынок. Ситуация предельно проста.
— Можно узнать, на чем базируются столь категоричныесуждения? — спросил Дронго.
— Во дворе в момент убийства было двое моих людей. Вгостиной вас ждал мистер Стивен Росс, полицейские его хорошо видели. Вы быливместе с мистером Холдменом. Когда вы постучались к ней, она была еще жива.Затем вы вдвоем спускаетесь вниз, и через минуту она мертва. Может, вы успелидоговориться с мистером Холдменом и задушили несчастную Анну Харрисон вдвоем.Это тоже вариант, но я не вижу мотивов. А вот любовник и пасынок, здесь мотивовсколько угодно — от денег до безответных чувств.
— А почему вы считаете, что Слейтер был любовником хозяйкидома? — спросил Дронго.
— Он сам сказал, что был другом. А во Франции друг семьи —это больше чем любовник.
— А в Англии — это просто друг, — возразил Дронго. — Вы,кажется, ошибаетесь, мистер Дюбуа. Кроме того, у вас нет никаких доказательств.
— Я проведу очные ставки и найду доказательства, — убежденнозаявил Дюбуа.
— А если нет? Это не выход, комиссар. Давайте сядем вместечитать все показания заново. Кто-то из наших знакомых врет. Не нужнозацикливаться только на Слейтере или молодом Харрисоне. Здесь было еще троемужчин.
— Из них двое сейчас сидят в этой комнате, — кивнул Дюбуа. —Кого из вас я должен подозревать?
— Обоих, — усмехнулся Дронго. — Вам не кажется, какимидеальным убийцей мог быть ваш бывший учитель? Пока я поднимался в своюкомнату, он быстро проскользнул в комнату Анны Харрисон, задушил ее и затемвернулся в гостиную.
Полицейские наверняка видели его не все время. Он вполне моготлучиться.
— Что вы говорите? — возмутился мистер Росс. — Зачем мнеубивать эту несчастную женщину?
— Именно потому, что вы вне подозрений. Все знают, что вы —бывший учитель комиссара Дюбуа, а это значит — вы вне всяких подозрений. Ноименно поэтому, заплатив вам деньги, неизвестный убийца обеспечивает себеабсолютное алиби и достигает желанной цели.
— Вы это серьезно? — выговорил вконец изумленный СтивенРосс.
— Конечно, нет. Я привожу эту версию в качестве примера длянашего дорогого комиссара. Нельзя быть таким убежденным в своей правоте. Нужновсегда сомневаться. А если серьезно, то в обоих случаях главным подозреваемымдолжен быть я сам — я был последним из видевших или слышавших и мистера ЭдвардаХаррисона, и его супругу. Кстати, дайте мне еще раз эти протоколы. Там естьинтересные моменты. А потом пойдем осмотрим комнаты погибших супругов.
Он снова начал изучать перечень вещей, найденных в карманеубитого Харрисона.
— Что за ключи были в его кармане? — спросил Дронго, словнопытаясь что-то вспомнить.
— Обычные. От гаража, — удивился Дюбуа, — и, кажется, отавтомобилей.
— А почему не у водителя? — спросил Дронго, продолжаяизучать протоколы. — Вы спрашивали у Хуана?
— Не знаю, — пожал плечами комиссар, — а впрочем, какаяразница. Там была связка ключей.
— Вспомните, комиссар, — оживился Дронго, — там не былонебольшого серого ключа? Примерно таких размеров, — показал он пальцами, —совсем небольшого.
— Нет, точно не было, — еще больше удивился Дюбуа. — Апочему вы спрашиваете?
— Просто интересно, — чуть помедлив, сказал Дронго, — здесь,кажется, есть очень интересный момент. Давайте прогуляемся по вилле.
— Вы же хотели осмотреть комнаты Харрисонов, — напомнилДюбуа.
