И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его.
Давид и его потомки, которые правили страной Иудиной с 1000 г. примерно по 587 г. до н. э., считались избранниками ЙаХВе, спасителями народа. Несмотря на разочарование, вызванное несколькими плохими царями в VIII в. до и. э., евреи продолжали тосковать по временам, предшествовавшим изгнанию, и ждали появления наследника этой почитаемой династии, который установил бы царство справедливости и мира. В Книге Самуила сказано, что Бог будет относиться к этому наследнику как к Своему сыну. В псалме 2 есть даже намек, что этот наследник будет порожден Им. Похоже, что вначале эти тексты говорили о каком-то исторически существовавшем царе или даже о собирательном образе, но в итоге их стали толковать как указания на человека, который появится в будущем. Но ожидание воцарения этого «лучшего Советника» угасло само по себе, и его приход был отодвинут в туманное будущее. Многие евреи больше в него не верили.
Неумелость хасмонейских царей, законность которых никогда не была полностью подтверждена, растущая эллинизация Палестины, насильственное включение палестинского иудаизма в сферу римского политического влияния и надежда народа на национальное освобождение способствовали возрождению старых ожиданий. Евреи снова стали внимательно вчитываться в пророческие тексты Библии, такие как Исаия (11: 10) («И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, — и покой его будет слава…») и Иеремия (33: 15) («Возращу Давиду Отрасль праведную, и будет производить суд и правду на земле»). До открытия рукописей Мертвого моря было мало известно о еврейских надеждах того времени. Но эти тексты ессейской общины Сокока-Кумран возвещают будущий приход нескольких вождей мессианского типа, описания которых иногда расплывчаты или противоречивы. Сначала должен явиться пророк — Пророк в наивысшем смысле этого слова, который будет толкователем Закона. В Уставе общины он не обозначен как mashiah, но в других текстах он «помазанник». Он предшествует двум Мессиям. Первый, Мессия Израиля, называемый также Избранником, произойдет от восьмого сына Иессея, иначе говоря, от Давида. Это будет Князь Собрания, который станет исполнять преимущественно гражданские и военные обязанности; он спасет Израиль, истребит его врагов и получит от Бога трон славы. Вторым будет Священник, или Мессия Аарона. Идеальный первосвященник, помазанник Божий, он будет иметь больше влияния, чем Мессия Израиля, потому что возведет Мессию Израиля на престол. Мессия Аарона соберет воедино святой народ и сделает так, что народ станет жить в мире; затем он возглавит последний пир Общины, пир конца времен. То «парное» мессианство двух глав народа, которое мы находим у ессеев, упоминается в некоторых библейских книгах (Иеремии, Иезекииля, Захарии, Даниила) и в книгах околоби-блейских, таких как Завет Левия и Завет Иуды, сочиненный в межзаветный период и вошедший в Заветы двенадцати патриархов.
Иногда в еврейской литературе II и I вв. до н. э. появляется другой загадочный образ. Это наполовину человек, наполовину небожитель, исполнитель Божественной воли, Мельхиседек, первосвященник и царь Салима, который, согласно Бытию, благословил Авраама за победу, данную ему Богом. В конце времен, после его (Мельхиседека. — Пер.) победы над Велиалом, предводителем демонов, на него будет возложена роль посредника и собирателя праведников. Праведники, иначе говоря, Сыны света, отобранные из колен Левия, Иуды и Вениамина, увидят исчезновение Царства теней и рождение нового творения, очищенного духом истины. Одно из сочинений секты, Свиток войны, рассказывает о грядущей последней битве и поражении слуг Велиала, ангела Теней, также называемого Мелкиреша. О найденном в кумранской пещере № 4 отрывке текста на папирусе, написанного на арамейском языке, писали много. Некоторые исследователи датируют его 25 г. до н. э., и он говорит о ком-то, кто «будет назван Сыном Бога и [кого] назовут Сыном Всевышнего». Американец Джон Дж. Коллинз, профессор Йельского университета, толкует этот текст с мессианской точки зрения, другие считают, что речь идет об Антихристе, который занимает место Бога, третьи — о сыне и наследнике еврейского царя.
Фарисейская литература того времени также свидетельствует об ожидании мессии. В отличие от ессеев фарисеи считали, что, поскольку в Храме уже есть законные служители, нет оснований ожидать нового первосвященника, и сосредоточили свое внимание на предсказанном Исаией отпрыске царского рода Давида. Поэтому их раздражали мессианские претензии последних хасмонеев. Разве Александр Яннай, первосвященник, который принял титул царя, не чеканил монеты со звездой, как позже, во II в. и. э., делал ложный мессия Шимон Бар-Кохба, «сын звезды»? Семнадцатый из Псалмов Соломона (написанный около 63 г. до н. э., после взятия Иерусалима Помпеем) представляет грядущего Мессию как помазанника Господа, призванного собрать святой народ и восстановить потерянное царство Израиля: «Призри на них, Господи, и восставь им царя их, сына Давидова, в тот час, который Ты знаешь, Боже, да царит он над Израилем, отроком Твоим. И препояшь его силою поражать правителей неправедных. Да очистит он Иерусалим от язычников, топчущих город на погибель…» В 4-й Книге Ездры, составленной немного после 70 г. н. э., сказано о Сыне Бога («Мой Сын, Мессия»), который родится от семени Давида, покарает своих врагов и будет править 400 лет, вплоть до своей смерти. Этот Мессия — небожитель, который поднимается с моря и летает над облаками. Такой Мессия-мститель, «один из святых ангелов», появляется и в притчах Еноха. Следует отметить, что ни один из этих текстов не говорит о Мессии, который приносит себя в жертву для искупления грехов и воскресения мертвых.
Успех и беспокойство
Прошло много месяцев с начала деятельности Иоанна в пустынной области близ Иордана. Он продолжал пользоваться необыкновенным успехом. Его движение не прекращало набирать размах и пользоваться популярностью. К первоначальной маленькой группе ревностных учеников присоединялись любопытные люди, искатели Бога и те, кто разочаровался в традиционном иудаизме. Не обращая внимания на гадюк и кабанов, быстро размножавшихся в густых береговых кустарниках, они приходили отовсюду, чтобы Иоанн погрузил их в воды Иордана. Эта популярность была так велика, что вдвойне вызывала беспокойство, так как эти паломники, по словам Иосифа Флавия, казались «крайне восторженными».
Первым забеспокоился Ирод Антипа. Проповедь Иоанна привлекла многих военных и сборщиков податей, служивших на границах Переи. Их соседство с этим ясновидцем было угрозой для Ирода. Если это движение вдруг примет политический характер, что будет с его собственной властью? Сын Ирода Великого был человеком не такого масштаба, как его отец. Ему не хватало уверенности, он был хитрым, коварным, суеверным и слабовольным. Радикальный реформизм отшельника из пустыни не мог вызывать у этого царя ничего, кроме беспокойства. Чем дольше царствовал Антипа, тем больше он отдалялся от норм и традиций иудаизма. Он, конечно, продолжал посылать дары Храму и не дерзал чеканить свой профиль на монетах, но без колебаний построил свой новый город, Тверию, на месте кладбища, отчего Тверия стала омерзительной для фарисеев и сельских жителей Галилеи. Он украсил свой дворец большими фресками, изображавшими животных, вопреки религиозному запрету на изображения. Короче говоря, этот эллинизированный идумеец, подопечный Рима, царь, чью законность ставили под сомнение, одновременно боялся мятежа народных толп и восхищался Иоанном. Он хотел узнать секрет этого необычного еврейского учителя, чьей популярности завидовал. Поэтому он ввел в окружение Иоанна много своих шпионов и осведомителей.
