Таким образом, можно сделать вывод, что при составлении Львовской летописи не только был использован текст более ранней Уваровской летописи, но и дополнительные источники документального характера. Правда, эти сведения требуют проверки, поскольку они отсутствуют в ранних летописях.
Некоторые сведения о византийской царевне можно найти в дипломатических документах, о которых писалось выше.
К числу дополнительных источников, касающихся Софьи Палеолог, можно отнести сочинения иностранцев. Венецианский посланник А. Контарини в 1476 г. встречался с Софьей и в своих записках описал эту встречу. Он отметил, что это был официальный прием, во время которого великая княгиня ласково с ним побеседовала. Кроме того, Контарини узнал, что сын Ивана III от первого брака вел себя грубо по отношению к новой супруге отца. В 1476 г., по сведениям итальянца, у Софьи уже были две дочери, и она ждала третьего ребенка.
Этими дочерями были, очевидно, Елена и Феодосия, появившиеся на свет в 1474 и 1475 гг. Третья дочь Елена, по данным некоторых летописей, родилась 19 мая 1476 г., когда Контарини еще был в Москве. Он уехал в январе 1477 г. Но почему-то об ее рождении он не знал. По его данным, Софья должна была родить третьего ребенка в 1477 г. Однако в летописях нет сообщений об этом ребенке. Поэтому напрашивается вывод о неточности сведений, сообщенных Контарини. Некоторые даты он, возможно, перепутал. Но могли быть неточности и в летописях.
В «Сообщении о России» грека Г. Перкамота, которое он продиктовал в 1486 г. в канцелярии миланского герцога, отмечено, что у Ивана III было четверо взрослых сыновей, имевших самостоятельные владения, и трое сыновей, находящихся в совсем юном возрасте.
Взрослыми сыновьями, видимо, считались: Иван Молодой (1458 г.р.), Василий (1479 г.р.), Георгий (Юрий) (1480 г.р.) и Дмитрий (1481 г.р.), поскольку и в XV в., видимо, сохранялся обряд «посажения на коня» княжеских сыновей, осуществляемый в четырехлетнем возрасте. После него мальчиков считали взрослыми людьми.
Тремя юными сыновьями Софьи в 1486 г. могли быть только рано умершие дети, о которых в некоторых летописях сохранились туманные известия. Они могли появиться на свет в 1482, 1484 и 1485 гг. В 1483 г., как известно, родилась дочь Евдокия. Но из-за ранней смерти этих княжичей данные о них, вероятно, не были включены в официальную летопись. Возможно также, что Перкамот имел в виду не юных сыновей, а дочерей Софьи, которых к 1487 г. было как раз три.
Сведения о великой княгине можно обнаружить в дипломатических документах, касающихся визита в Москву австрийских послов Поппеля и Делатора. Оба обсуждали вопрос о браке дочерей Софьи с отпрысками представителей европейских королевских династий. Так, в 1489 г. имперский посол Поппель предлагал в мужья одной из двух дочерей Ивана III маркграфа Баденского.
Эти данные говорят, что в 1489 г. на выданье были только две дочери Софьи Палеолог. Ими могли быть Елена, либо первая, либо вторая, и Феодосия, родившиеся соответственно в 1474, 1475 и 1476 гг. Евдокии на тот момент было только шесть лет. Поскольку у австрийского посла были сведения только о двух дочерях, то напрашивается вывод о том, что одна из старших княжон к 1489 г. уже умерла либо сведения об одной из Елен были ошибочными. Умереть могла только вторая Елена. В противном случае первой выдали бы замуж Феодосию. Ведь именно старшей княжне полагалось выходить замуж раньше всех за самого знатного мужа.
Сватовство баденского маркграфа, как недостаточно знатного жениха, было с возмущением отвергнуто. Иван III соглашался выдать замуж дочерей только за сыновей австрийского императора.
В 1490 г. другой австрийский посол Г. Делатор также попытался высватать для вдового короля Максимилиана одну из дочерей Ивана III. Но и ему было отказано под предлогом того, что великий князь считает неприличным обсуждать вопрос о приданом дочерей и не желает показывать их до свадьбы. К тому же великий князь хотел, чтобы и после замужества дочери оставались в православной вере.
Все эти отговорки свидетельствуют о том, что Иван III с Софьей по каким-то причинам не спешили выдать замуж своих дочерей, хотя в Европе для них находились знатные женихи. Возможно, Иван III хотел получить для себя дополнительную выгоду от брака княжон, а Софья вообще страшилась отпускать их за границу, поскольку они не были к этому готовы.
Дипломатические документы о визите австрийского посла Делатора свидетельствуют о том, что Софья наравне с мужем получала подарки от короля Максимилиана, принимала в своих покоях посла и от себя и старшего сына Василия посылала ответные подарки. Во время приема русских послов при дворе Максимилиана один из них даже произнес речь от лица великой княгини. Все это говорит о самостоятельном дипломатическом статусе великой княгини. У других жен великих князей Московских, кроме Софьи Витовтовны, его не было.
С.М. Каштанов предложил рассматривать в качестве источников о политической борьбе у великокняжеского трона в конце XV в., в которой активное участие принимала и Софья Палеолог, всевозможные грамоты, подписанные ее сыном Василием, и дипломатическую переписку с польским двором. Она стала наиболее активной после бракосочетания княжны Елены Ивановны с великим князем Литовским Александром. Этот подход представляется вполне правомерным, поскольку в дипломатических документах наглядно отражено положение Софьи при великокняжеском дворе.
В «Записках о Московии» С. Герберштейна также есть ряд данных о Софье Палеолог. Австрийский посол отметил, что она была второй супругой Ивана III, поскольку первая его жена Мария умерла. Дипломат правильно указал, что Софья приходилась дочерью деспоту Фоме, владевшему землями в Пелопоннесе, и внучкой константинопольскому императору Эммануилу из рода Палеологов. По утверждению Герберштейна, у Софьи было только пять сыновей: Гавриил, Дмитрий, Георгий, Симеон и Андрей. Гавриилом он назвал Василия, хотя в русских источниках таким именем княжича не называли. В летописях отмечено, что свое имя он получил в честь Василия Парийского, память которого отмечалась 26 марта, как и Собор архангела Гавриила. К тому же посол неправильно указал Георгия (Юрия) третьим ребенком, на самом деле он был вторым сыном Софьи.
Герберштейн сообщил, что все сыновья получили земельные владения еще при жизни отца. Наследником был объявлен Иван, а Гавриил получил Новгород Великий. Однако, поданным летописей, Иван хоть и считался наследником, при отце владел только бывшим Тверским княжеством. Данных о владениях остальных княжичей нет. Известно лишь, что Василий получил в управление Новгород Великий только в 1499 г. после провозглашения наследником Дмитрия-внука в 1498 г.
По мнению Герберштейна, Дмитрий-внук получил верховную власть после смерти отца по существовавшему обычаю. Этим замечанием австрийский посол, видимо, хотел поставить под сомнение законность власти Василия III. Однако таких обычаев в Русском государстве не существовало, поскольку до этого ни разу в истории династии московских князей верховная власть не переходила от деда к внуку.
По утверждению Герберштейна, Василий получил верховную власть благодаря хитрости своей матери Софьи, имевшей большое влияние на мужа. Та якобы убедила мужа отдать престол сыну и заключить Дмитрия-внука в тюрьму. Правда, какие аргументы использовала царевна, австриец не пояснил. Неясно также, из каких источников он взял сведения и о том, что перед смертью Иван III встречался с внуком, дал ему свободу и получил от него прощение за свой жестокий поступок. Но после этого Дмитрий якобы был схвачен уже дядей Гавриилом и вновь брошен в темницу. Там он и умер либо от голода и холода, либо от угарного дыма. Но дядя, по утверждению Герберштейна, при жизни Дмитрия именовал себя только правителем, а титул великого князя принял после его смерти.
