Необычайно высоко была развита эстетика женских украшений. Каждая горожанка из зажиточной семьи имела сложный ювелирный прибор: серьги, головные подвески — колты, разнообразные ожерелья из монет и драгоценных камней, золотые и стеклянные браслеты, перстни.
Изощренно и богато были украшены книги.
К этому времени славянская азбука, изобретенная болгарским просветителем Кириллом и его братом Мефодием, помогавшим ему, уже насчитывала 200 лет. Кириллицей — так называли славянскую систему письма — овладели и пользовались многие славянские народы.
В Киеве в эти годы было необычайное обилие кириллических славянских книг, переписанных в Болгарии или уже на территории Древней Руси. Переписчиками книг были чаще всего монахи в монастырях.
Словом, когда прибыло посольство из Франции в Киев, ему было на что посмотреть. Говорят, что Ярослав беседовал с послами на латинском языке. Возможно, что в 1049 году прибыло новое посольство: епископ мельденский Вальтерий и епископ каталонский Рогерий. Оно пробыло до лета 1050 года.
Французский король Генрих I принадлежал к династии Капетингов, был он немолод, развратен, вдов — похоронил недавно жену. Епископы преследовали за браки между родственниками, поэтому некоторые из Капетов хотели породниться с византийскими императорами. Возможно, при константинопольском дворе послы из Франции и узнали, что с Русью Византия породнилась давно: еще отец князя Ярослава — Владимир — женился на сестре византийских императоров Анне, а после неудачного похода Ярослава на Константинополь император, чтобы задобрить русского князя, прислал ему для сына в жены свою дочь… По словам автора старинной французской книги Мазере, до Генриха так или иначе «дошла слава о прелестях принцессы, достойной обладать сердцем великого монарха, именно Анны, дочери Георгия (христианское имя Ярослава. — С. К.-Л.), короля Росии, ныне Московии, и он был очарован рассказом о ее совершенствах».
Теперь нам даже трудно представить, какими подарками, богатой домашней утварью, тканями, посудой, драгоценными камнями, иконами, мехами был нагружен обоз, отправляемый с Анной. Он шел не одну неделю, через несколько стран. И всюду знали Ярослава Мудрого, и всюду уважали его за богатые обширные земли, за сильную власть.
Венчание Анны и Генриха I состоялось 4 августа 1049 (или 1051) года в Реймсе, там, где короновались французские короли.
К. Маркс в своих «Хронологических записках» упоминает, что этим браком Генрих I хотел поправить расшатанные дела своей бедной страны. Из богатого и величественного Киева Анна попала в маленькое скудное королевство: темные, закопченные факелами деревянные залы дворца, грубая деревянная или глиняная посуда, мало серебра и золота.
Сестра Елизавета была далеко на севере вместе со своим викингом и скальдом Харальдом Суровым. Тяжело было прощаться Анне с матерью. Гордая Ингигерд, властная и сильная, позаботилась, чтобы дочери получили отличное воспитание и образование. Они умели вышивать шелком и золотом, знали врачевальное искусство, как и сама Ингигерд, умели рассказывать и знали наизусть саги, тем более что в них пели и о матери, и об отце, читали и по-русски, и по-скандинавски — об этом мать заботилась неукоснительно.
Анна вспоминала киевские сады при княжеском дворце, где было так много плодовых деревьев: по весне белой и розовой пеной покрывались цветущие вишни, яблони, сливы, груши, высокими свечками тянулись каштаны. Между деревьев отцовские садовники сажали розы, лилии, шафран, фиалки, нарциссы. В просторной столовой у матери каждый день за обедом усаживалось не меньше тридцати-сорока человек. Здесь было скромнее, чем в княжеском дворце, убранном драгоценными тканями, серебряными подсвечниками, мозаикой из Византии, даже мебель была украшена золотом, разноцветными эмалями. А какие богатые были у отца застолья! Чего-чего только не было на княжеском столе: гуси, утки, куры, лебеди, зажаренные целиком… Икра, молоко, масло, грибы, вино, сладости, рыба самых различных видов. Кабанов, баранов, быков жарили на гигантских вертелах. Из муки и меда выпекали пряники, в них добавляли привезенные с Востока пряные травы. Особым почетом пользовалась мята — ее клали в напиток, называемый «мед». В огородах сажали сельдерей, репу, кресс-салат, свеклу, капусту, тмин, цикорий, хрен.
В комнате матери всегда стоял запах дорогих благовонных притираний. После того как Харальд Суровый побывал на службе у византийской императрицы Зои, известной во всей Европе необычайно моложавым видом и искусством самой составлять ароматные кремы (в сагах рассказано, как Зоя влюбилась в Харальда и хотела оставить его при себе), он привез в Киев Ингигерд, давно начавшей стареть, эти бесценные флаконы. (Для Зои доставлялись травы и корешки из Индии и Эфиопии, круглый год в ее дворцовых покоях в Константинополе горели жаровни, и императрица сама над ними колдовала.) Каждый такой флакон стоил немало золота.
Ингигерд выучила дочерей и верховой езде. Ею увлекались при дворе византийских императоров, но во Франции на Анну смотрели с изумлением, когда она садилась на лошадь для верховой прогулки или тем более когда отправлялась на охоту. Именно русская королева принесла эту моду во Францию.
В Древней Руси каждая женщина умела прясть, ткать и шить одежду. В бедных семьях это служило зачастую важным источником дохода семьи, в богатых — необходимым условием воспитания. Считалось, что хозяйка непременно сама должна все уметь — иначе не сумеет распорядиться и слугами. Она должна научить прясть, ткать и шить каждую служанку и рабыню. Ведь именно женщина в доме вела хозяйство, и чем больше оно было, тем больше умения и знания требовалось от госпожи. Примером этому служила Ингигерд-Ирина — дочь шведского короля и княгиня Древней Руси. Она вникала во все и все умела. Конечно, было еще и умение повелевать, но ведь и это своего рода наука и искусство. Во многих семьях тогда именно женщины являлись главой семьи, управляя всем. Ничто в жизни не проходило мимо них.
Разумеется, Анна была христианкой, но ведь христианство не впиталось еще в плоть и кровь каждого: не прошло и ста лет после его принятия. Язычество было необычайно сильно в быту и повседневной жизни. Ходили в церковь, но продолжали верить в русалок-берегинь, колдовство и чародейство, леших, домовых. Языческая стихия жизни еще была разлита повсюду.
В 1054 году, в год смерти Ярослава Мудрого, в Киеве совершилось разделение церквей на католическую, подчиненную Римскому Папе, и православную, признающую только власть константинопольского патриарха. Но Анна уже была во Франции, и, разумеется, она не могла выбирать: ей нужно было признать власть Римского Папы, чтобы жить в мире со своим народом. Да и эти тонкие различия казались пока еще отвлеченным, далеким от жизни богословием.
