ОТ АВТОРА
Так получилось, что книга о русской княгине Ольге была написана мной много позже, чем книги о ее преемниках на киевском престоле, прямых продолжателях ее дела — Крестителе Руси князе Владимире Святом и его сыне Ярославе Мудром, также вышедшие в серии «Жизнь замечательных людей». Между тем все три книги связаны между собой, образуя некое единство, своего рода трилогию. Их объединяет общность темы — это, прежде всего, книги о начале Русского государства и начале Русского православия, ибо все трое — и Ольга, и Владимир, и Ярослав — стоят у истоков и того, и другого.
Но Ольга даже в этом ряду занимает особое место. Первой из правителей Киевской державы она приняла крещение, навсегда войдя в русскую историю как «предтеча» («предтекущая») христианской Руси, как «денница» — утренняя звезда, предвещающая будущий восход солнца христианской веры. «Се первое вниде в Царство небесное от Руси» — так написал о ней киевский летописец, один из авторов «Повести временных лет», древнейшего летописного свода из дошедших до нашего времени.
В памяти русских людей Ольга навсегда осталась «мудрейшей среди всех человек», как называли ее современники и ближайшие потомки. Но далеко не всегда свидетельства ее необычайного ума способны вызвать положительные эмоции у читателей летописи. Едва ли не со школьной скамьи знакомы нам рассказы о победах, одержанных ею благодаря хитрости и коварству, — вроде расправы над древлянскими послами или взятия с помощью воробьев и голубей древлянского города Искоростеня; о жестокости, проявленной ею при этом. Но ведь, наряду с хитростью, есть и высшая мудрость — и ей тоже в полной мере обладала княгиня Ольга. Ибо принятие ею христианской веры стало торжеством разума над косностью, подлинным шагом в будущее, изменившим ход всей нашей истории, — а такое под силу очень немногим.
Биография каждого человека есть загадка. Но редко когда загадка эта способна привлечь к себе внимание многих и многих поколений, подобно тому как вот уже более тысячи лет привлекает к себе внимание личность святой Ольги. Женщина, волею судеб оказавшаяся во главе огромной державы, она твердой рукой правила ею в течение двух десятилетий, и именно в годы ее правления Русь из разрозненного конгломерата племен и народов стала превращаться в настоящее государство и вышла на тот магистральный путь, по которому мы идем до сих пор.
Начало княжения Ольги и смерть Ярослава Мудрого, ее правнука, разделяют немногим более ста лет — срок ничтожный по историческим меркам. Но как далеко ушла Русь за это время! Три княжения — Ольги, Владимира и Ярослава — это три эпохи нашей истории, и каждая из них определила судьбу страны на тысячелетие вперед.
Приходится, однако, признать: собственно о биографии Ольги нам почти ничего не известно. А потому и книга о ней к биографическому жанру имеет весьма отдаленное отношение — как, впрочем, и предыдущие книги автора — о Владимире Святом и Ярославе Мудром. Если читатель надеется найти здесь какие-то новые, неведомые подробности из жизни киевской княгини, выяснить подноготную тех или иных ее поступков, узнать о ее окружении, о ее жизни в браке с Игорем, о ее чувствах и переживаниях, радостях и горестях, получить ясную и точную картину того, как она шла к власти и каким образом рассталась с нею, и т. д. — то он лишь напрасно потратит время, перелистывая страницы. Эта книга — не столько об Ольге, сколько об эпохе, в которую ей довелось жить, о ее месте в истории России.
Иначе, наверное, быть не могло. В «Повести временных лет» — основном источнике наших сведений по истории Руси того времени — Ольге отведено до обидного мало места. Ее имя упоминается здесь не более полусотни раз, причем все известия о ней сосредоточены лишь в девяти летописных статьях. А если учесть еще, что две из этих статей датированы одним и тем же годом, то получается, что всего восемь лет из ее жизни — всего восемь! — хоть как-то освещены летописью. (Даже само ее имя не имеет в летописи устойчивого написания. На одних и тех же страницах, в одних и тех же летописных статьях, буквально на соседних строчках она называется то Ольгой — причем то с «о», а то с «ота» (греческой омеги), то Олгой, то Волгой, то Вольгой, а то и Оленой — но это уже влияние ее позднейшего крестильного имени Елена.) В летописи не более десятка фактов, так сказать, блоков информации о ней — это поразительно мало! Брак с Игорем и рождение Святослава, месть древлянам, поход на тех же древлян и установление даней в Древлянской земле, поход в Новгородскую землю, путешествие в Царьград и крещение там, споры с сыном о вере, пребывание в Киеве во время нашествия печенегов, болезнь и смерть — это всё, что мы знаем более или менее достоверно. Еще пара событий из ее жизни нашла отражение в иностранных источниках; кое-что добавляют различные редакции ее Жития. Лишь несколько всполохов света, высвечивающих десяток эпизодов в ее биографии, — и кромешная мгла полнейшего неведения относительно всего остального… Правда, есть еще легенды, предания, домыслы позднейших книжников, но они, увы, едва ли имеют отношение к реальной княгине, столь много сделавшей для Руси.
Но вот что удивительно. При такой скудности сведений судьба первой правительницы-христианки, «праматери князей русских», всегда захватывала русских людей — и читателей летописи, и самих книжников, и тех, кто передавал истории о ней из уст в уста. Даже само ее имя обладает неизъяснимой притягательной силой. К ее биографии обращались самые выдающиеся из книжников и писателей Русского Средневековья — в их числе преподобный Нестор Летописец и первый наш агиограф мних Иаков, киевский митрополит Иларион и «русский Златоуст» епископ Кирилл Туровский, печерский инок XV века «грешный» Феодосии и знаменитый серб Пахомий Логофет, псковский писатель XVI столетия Василий-Варлаам и московский митрополит Макарий, благовещенский священник Сильвестр и создатель Степенной книги митрополит Афанасий, священник Иоанн Милютин и митрополит Димитрий Ростовский. И это только те, чьи имена нам известны.
А сколько написано о княгине Ольге историками и писателями Нового времени! Статьи и публикации, популярные очерки и научные труды, посвященные тем или иным сюжетам, связанным с ее биографией, настолько многочисленны и разнообразны, что один только разбор их, с подробным изложением и анализом высказанных гипотез и точек зрения, мог бы составить книгу, далеко превосходящую объемом ту, что читатель держит в руках[1].
