В ноябре 1422 г. была выдана лицензия Роберту Расселу на торговлю с Кастилией, чтобы он мог вернуть судно и другие товары на сумму в 1 тыс. марок, «несправедливо» захваченные там. Сохранились сведения о захвате бристольцами португальских кораблей. И в Ла-Манше пиратов было не меньше, чем в Бискайском заливе, от действий которых страдали как французские, так и английские купцы. Иногда они организовывали свою собственную защиту, удваивая число команд и собирая большие караваны торговых судов. Например, в 1372 г. бристольский корабль «Божья милость» имел судовую команду в 50 человек вместо обычной, состоящей из 26 человек. В этом же году корабль «Джеймс» был вынужден везти дополнительно 63 человека. Поскольку в XIV–XV вв. война стала «образом жизни», английское правительство организовало систему конвоирования купеческих кораблей, предоставляя им т.н. конвой безопасности. В связи с этим оно взимало побор в 2 ш. с бочки, чтобы покрыть расходы на содержание королевских конвойных судов. Это приводило к увеличению стоимости фрахта: с начала XIV в. она выросла с 8 ш. за бочку до 12–13 ш., а в 1372 г. достигла 22 шиллингов.
Результатом беззакония, господствовавшего на морях, было появление охранных свидетельств и лицензий на торговлю с купцами враждебного государства. Английским купцам (и иностранным, торговавшим в Англии) запрещалось посещать неприятельские порты без лицензии. Из-за частых случаев подделки указанных документов (ведь за лицензию взималась плата) установили, что в Англии они должны были регистрироваться в Казначействе, а без этого лицензии и охранные свидетельства считались недействительными. Во избежание злоупотреблений грамоты составлялись по определенной форме и содержали следующие сведения: дату и место выдачи, имя человека, кому сделано пожалование, название корабля, имя капитана, число матросов, тоннаж корабля, место плавания и обязательно срок действия документа. В бристольской «Большой Красной Книге» зарегистрировано значительное количество охранных свидетельств и лицензий, выданных Казначейством не только английским, но и французским купцам, главным образом из Аквитании.
Корабль из неприятельского порта, если он не имел охранного свидетельства, подлежал захвату. Правда, и охранные грамоты часто не спасали от грабежа на море. Пиратские захваты были постоянным явлением и воспринимались купцами разных стран почти как дело естественное, так что охранные свидетельства часто игнорировались всеми сторонами. Об этом говорят апелляции в суд лорда-канцлера Англии. Купец мог пострадать не только от враждебной стороны, но и от действий своих пиратов, которыми иногда оказывались лица очень знатные. Например, Джон Уайли и Томас Дрейпер из Бристоля подали апелляцию епископу Экзетерскому Джорджу, который в 50–60-е гг. XV в. был канцлером Англии. В своем прошении купцы указывали, что они получили конвой безопасности (охранное свидетельство) от французского короля, но не смогли им воспользоваться, т.к. их корабль «Джулиан» был захвачен графом Уорвиком и насильно включен в состав флотилии герцога Йоркского, отправлявшегося в Ирландию. В результате, жаловались купцы, они не совершили планировавшегося путешествия и потеряли конвой безопасности (поскольку он давался на определенный срок).
И все же, несмотря на морской разбой, продолжавшиеся военные действия или перемирия, которые время от времени заключались, международная торговля не прекращалась, и бристольские купцы продолжали плавать в Испанию, Португалию или во Францию.
Остановимся теперь на составе импорта и экспорта в XIV–XV вв. С XIII в. основным объектом ввоза бристольских купцов было вино. Первое упоминание о его продаже в городе встречается еще в хартии Иоанна 1188 г., по которой чужеземцам запрещалось держать таверну, кроме как на борту корабля. Это было связано с ограничением прав иностранцев на участие в розничной торговле, поскольку именно таверны были местом для продажи вина в розницу. До конца XIII в. составить какое-либо представление об объеме поступлений вина в бристольский порт практически невозможно. Первые сведения об объеме бристольского импорта данного продукта мы имеем от времени правления Эдуарда I, который установил пошлину в 3 пенса с каждой бочки, ввозившейся иностранцами.[7] С этого времени таможенные отчеты становятся основным источником информации. Но хотя отчеты бристольских чиновников являются более детальными, чем в других английских портах, они, тем не менее, очень фрагментарны, и до конца XV в. невозможно последовательно проследить развитие импорта вина в город.
В XIV–XV вв. вино оставалось самой доходной статьей импорта. В течение указанного времени Бристоль давал от четверти до трети всего ввозимого в Англию вина. В 1300–1301 гг. иностранцами было импортировано в город около 2 тыс. тонн, к 1307 г. ежегодный импорт превышал 3 тыс. тонн. Правда, нужно учитывать, что после короткой англо-французской войны 1294 г. объем торговли сократился.
В XI–XII вв. большая часть вина поступала в Англию из Северной Франции, Иль де Франс, Бургундии и долины Луары. Брак Генриха II с Элеонорой Аквитанской в 1152 г. привел к значительным изменениям в торговых связях, поскольку сделал Аквитанию полностью доступной для английских купцов. Поставки из других стран Европы составляли не более 10–15% импорта, и если в середине XIII в. англичанин говорил о вине, то он имел в виду гасконское вино из Бордо.
О том, что основным источником поступления вина в Бристоль была Гасконь, свидетельствуют и торговые лицензии. Хотя очень трудно давать какие-то оценки данной торговле между 1307 и 1350 гг., поскольку за указанное время нет данных о всеобщем импорте. Это относится в значительной мере и ко второй половине XIV в. Только с 1322 г. известен объем грузов, доставленных иностранцами. Из-за Столетней войны сложно делать обобщения на длительный период. После 9 лет перемирия в 1369 г. война началась вновь, французские войска вторглись в Гасконь, и в Ла-Манше корабли торговцев подстерегали опасности. В это время бристольский общий импорт вина зарегистрирован только примерно за 6 лет, да и общегосударственные данные являются скудными. Но все же можно сказать, что во второй половине XIV и в XV в. очевиден упадок торговли вообще, и винной в том числе. Гасконь и в XV в. еще обеспечивала большую часть импорта вина, но положение резко изменилось после 1453 г., с утратой Англией Бордо. Французская корона наложила эмбарго на торговлю с Англией. Некоторое количество вина из Гаскони отправлялось по суше в Бретань, тогда еще независимое герцогство, а оттуда на небольших бретонских кораблях перевозилось в южные английские порты. Правда, Франция скоро поняла, что процветание Гаскони почти полностью зависит от торговли с Англией, и поэтому по специальным лицензиям и со многими ограничениями английские купцы вновь начали торговать с Бордо. Однако только к 90-м гг. XV в. торговля достигла прежнего размаха.
Трудности в торговле с Гасконью заставили бристольских купцов увеличить свое внимание к испанскому и португальскому рынку вина. К концу XV в. Испания давала от 20 до 30% всех поставок. Хотя нельзя сказать, что по сравнению с Гасконью Испания была более спокойным местом для торговли. Но если проследить количество отправлявшихся кораблей в Испанию с 1376 по 1404 гг., то можно заметить, что постепенно торговля расширялась: в 1376–77, 1378–79, 1380–81 гг. отправлялось только по одному кораблю (правда, имеющиеся сведения охватывают не полные годы, а отдельные месяцы), в последующие годы в среднем совершалось по 6 плаваний, а в 1382–83 и 1398–99 гг. их число соответственно доходило до 16 и 22. Такая же картина характерна и для XV в. — к концу столетия импорт испанского вина ощутимо увеличился. Для сравнения можно привести данные за два года из разных десятилетий: в 1480 г. — 197 т., а в 1492 — 746 тонн. Если оценивать стоимость импорта из Испании (не только вина, а в целом всех товаров), то с 1461 по 1493 гг. он возрос с 463 ф. ст. до 9267 ф.ст. В Испании бристольские корабли торговали почти исключительно в Кастилии и Леоне и не плавали в средиземноморские порты Арагона. Хотя иногда случайные визиты на юг, например, в Севилью, были. Наиболее тесные связи у Бристоля имелись с бискайскими портами, даже несмотря на большую опасность со стороны пиратов. Испанское сухое вино высоко ценилось в Англии, хотя стоило оно не так дорого как сладкое.
