Эннелин действительно существовала. Она происходила из семьи патрициев, получившей свое имя от имущества, известного под названием Железная Дверь. Эннелин (или Анналяйн) – это уменьшительная форма имени Анна. Таким образом, полное имя этой девушки – Маленькая Аннушка Железная Дверь. Скорее всего, ее привлекал этот загадочный самодостаточный изобретатель, работавший в деревне всего в 20 минутах ходьбы от города. Если их связывали какие-либо отношения, то, вероятно, они касались лишь сердца, причем скорее сердца Эннелин, чем его, так как ее семья принадлежала к высшему классу, а Гутенберг занимал в обществе более низкое положение. Но он-то наверняка не был ловеласом.
У Гутенберга была девушка по имени Эннелин, о чем свидетельствуют копии двух судебных документов, датированных 1436—1437 годами.
История с судебным разбирательством произошла из-за матери Эннелин, Эльвибель. Упоминаний об отце нет. Известно лишь, что достоинство и интересы своей дочери защищала именно мать. Вначале, видимо, она одобряла ее отношения с Гутенбергом, поскольку тот был человеком с хорошей репутацией, большим хозяйством, амбициозными планами, к тому же Гутенберг славился как личность, способная на решительные действия, – ведь именно он поставил на место того выскочку из майнцской гильдии. Гутенберг был весьма неплохой кандидатурой для ее дочери.
Однако Гутенберг не собирался жениться на Эннелин. Он был слишком занят своей работой. Когда Эльвибель, посоветовавшись с друзьями, соседями и родственниками, захотела назначить дату свадьбы, то с ужасом узнала, что никакой женитьбы не будет. Тогда госпожа Железная Дверь превратилась в разгневанную аристократку, возмущенную обидой своей дочери и поставленную в ужасно неловкое положение.
Она жаждала мести. Единственным возможным вариантом для нее было подать на Гутенберга в суд за нарушение обещаний. После недолгих поисков она решила задействовать в качестве свидетеля местного сапожника Клауса Шотта. Как показывают судебные записи, Эльвибель подала иск, а Клаус Шотт оказал ей необходимую поддержку.
Теперь ошеломлен был уже Гутенберг. Он ведь никогда не давал никаких обещаний! «Кто вообще такой этот Шотт? – спросил он у заседателей церковного суда, в котором рассматривался иск, а затем в ярости сам ответил на собственный вопрос: – Жалкий негодяй, зарабатывающий на жизнь обманом и ложью!» Шотт, в свою очередь, был возмущен и потребовал судебного разбирательства – отсюда и второй судебный документ. Суд признал, что тот был публично оскорблен, и потребовал у Гутенберга заплатить 15 гульденов за клевету.
Гутенберг не собирался жениться на Эннелин, поскольку был слишком занят своей работой. В связи с этим и возникла судебная тяжба, которую затеяла мать девушки.
На этом документальные свидетельства заканчиваются. Неизвестно, доказала ли Эльвибель свою правоту и получила ли какую-либо компенсацию. Вероятно, нет. Как бы там ни было, свадьба не состоялась. Согласно городским хроникам, семь лет спустя мать и дочь по-прежнему жили вместе. Больше о них нет никаких упоминаний. Каким образом любовники (если они были любовниками) встречались? Была ли Эннелин безрассудным подростком, желавшим сбежать из-под присмотра своей матери? Или же Эльвибель спланировала эти отношения в надежде найти для своей глупой дочери хорошую пару? Вышла ли Эннелин замуж позже или ушла с разбитым сердцем в монастырь? Вряд ли мы об этом когда-нибудь узнаем.
Доказала ли Эльвибель свою правоту и получила ли какую-либо компенсацию – неизвестно.
Чем же занимался Гутенберг в Святом Арбогасте? Одно известно точно: он хотел заработать денег, много денег. Возможно, в то время на этом его амбиции заканчивались. А может, идея о книгопечатании уже тогда засела в его голове и он работал над задачами и их решениями. Если это так, то Гутенберг должен был обнаружить, что ему нужно гораздо больше денег, чем есть у него в наличии. Для того чтобы достать их, Иоганну был необходим дополнительный план, который позволил бы мгновенно заработать и пустить средства в долгосрочный оборот. План у него был.
Для понимания всего великолепия идей Гутенберга нам следует немного отойти от темы и рассказать об одной религиозной особенности. Для этого перенесемся на 250 километров к северу, в город Ахен, считавшийся столицей государства Кар ла Великого – основателя империи, благодаря которому она получила название Священной Римской империи. Карл Великий был похоронен в Ахенском соборе – величайшем храме тех времен. Здесь в 1000 году германский король Оттон III, мечтавший о воссоединении христианского мира, хотел «наполниться» магией Карла Великого, открыв гробницу своего героя под знаменитой 8-угольной капеллой собора. Согласно легенде, он обнаружил там великого короля восседавшим на троне с короной на голове и со скипетром в руке, как если бы он был жив, лишь с небольшим разложением в области носа. На руках Карла Великого были перчатки, сквозь которые проросли ногти. Оттон переодел тело во все белое, обрезал ногти, прикрепил новый золотой нос и «сделал все, как должно быть», по крайней мере так говорит легенда. Возможно, кое-что из этого было правдой, поскольку Оттон поместил белый мраморный трон Карла Великого в галерее на втором этаже, где он использовался во время коронации германских королей на протяжении следующих 500 лет и где он стоит до сих пор. После правления Оттона в этой гробнице, как и во всех великих гробницах, собралось множество священных реликвий, в аутентичности которых в те времена никто не сомневался. В 1165 году Карл Великий был канонизирован и его останки, помещенные в золотой гроб, стали почитаться как реликвия.
В 1165 году Карл Великий канонизирован и его останки, помещенные в золотой гроб, стали почитаться как реликвия.
Это собрание реликвий стало объектом одного из величайших паломничеств Средневековья. После многочисленных требований в середине XIV века власти приняли решение выставлять реликвии напоказ раз в семь лет. Впоследствии, в годы паломничества, тысячи людей приходили в собор, чтобы с благоговением взглянуть на пеленки младенца Христа, набедренную повязку распятого Иисуса, одеяния Богородицы и ткань, в которую была завернута отрезанная голова Иоанна Крестителя. В начале XV века паломников стало больше, чем мог принять собор. Власти Ахена снова были вынуждены прислушаться к требованиям масс и дали разрешение выставлять реликвии на деревянном помосте за пределами храма, где священнослужители по очереди показывали их паломникам. Теперь к собору могло приходить еще больше людей. Во время паломничества 1432 года возле него ежедневно толпилось 10 тысяч человек и общая атмосфера была на грани истерии. Во время следующего паломничества была такая сильная давка, что здание обрушилось, убив 17 и ранив 100 человек. Это было кульминацией многонедельного путешествия. Все надеялись на какое-то чудо, ожидая, что их жизнь изменится. В качестве доказательства посещения этого места они покупали металлические медальоны по 7–10 сантиметров длиной с изображением кого-либо из святых, Богородицы с младенцем или двух священников, держащих одеяния Девы Марии.
Считалось, что священные реликвии обладают огромной силой, способны успокоить сердце, душу и тело, поскольку излучают целебные потоки.
