– Кто ты? – не обращая ни на кого внимания, медленно произнес губернатор Адори.
– Габо Риоссе. Сын картографа.
Губернатор вскинул брови.
– Человека, который слишком много о себе мнит.
– В Дедало ему не до зазнайства, – вставил кто-то.
По комнате разбежались смешки. Я не спускала глаз с Адори. Губернатор задумчиво смотрел на записку.
– Она не поддельная, – твердо сказал он. – Значит, моя дочь, по крайней мере, ушла по собственной воле. Это уже хорошо. Но мы только тратим время в бесплодных разговорах. Васкес, сколько лошадей ты можешь собрать?
– Девять.
– Девять? – загремел губернатор. – Этого и близко не хватит! Моя дочь пропала! Мне нужен большой поисковый отряд!
– Господин, – осторожно возразил Васкес, – это все, чем мы располагаем. Остальные… в гавани. Они все принадлежали вам.
Поднявшись со стула, Адори, словно зверь по клетке, прошелся по комнате, сжимая и разжимая кулаки и бормоча что-то под нос.
– Хорошо. Пусть будет девять, – объявил он наконец.
– Придется взять конюха – лошади до сих пор напуганы. – Я вздрогнула. Голос принадлежал человеку, который забрал Па.
– Не представляю, что с ними такое.
Пабло. При мысли, что мы скоро увидимся, дышать стало чуточку легче.
Губернатор хлопнул ладонью по стене.
– Хватит о проблемах! Что тебе не понятно, Маркес? Моя дочь пропала.
А как же Ката, с горечью подумала я. Ее-то уже не вернуть.
– И еще нам нужен отец этого мальчишки, – добавил спокойно Васкес, привыкший, похоже, к вспышкам гнева Адори. – Без проводника нам не обойтись. Нужно будет искать воду, может быть, место для стоянки. Знать, как избежать…
Я глубоко вздохнула – надо быстро что-то придумать. Нельзя, чтобы папа отправился в Забытые территории. Ехать верхом с больной ногой он не сможет.
– Сэр, я подумал, что вы так скажете, и захватил картографические инструменты с собой, – я подняла сумку.
– Что? Сажать калеку на лошадь? – ухмыльнулся Маркес. Я со злорадным удовольствием отметила на щеке у него жуткий желтый синяк, оставшийся после удара Пабло.
– Есть другие предложения? – бросил Адори. – Хочешь, чтобы мы там заблудились, на этих Забытых территориях?
– Возьмите меня, – громко сказала я.
– Что? – нахмурился губернатор.
Воцарившаяся в комнате тишина добавила мне смелости.
– Я смогу быть вашим проводником, господин, и буду более полезен. То есть более полезен, чем отец с его больной ногой. У меня есть карта, старая карта Забытых территорий, оставшаяся со времен… – я сглотнула подступивший к горлу комок. – С тех времен, когда они еще не были забытыми.
Губернатор поднял палец, и все умолкли. Черные, как у жука, глаза впились в меня.
– Ты умеешь читать карты, мальчик? Умеешь их составлять?
– Да, сэр. Меня научил отец.
– Докажи, – он щелкнул пальцами, и позади него возникло какое-то движение.
Вперед вынесли столик и стул. Стул подтолкнули мне под колени, на столик положили лист бумаги и поставили чернильницу.
– Ты пришел сюда через поля?
– Да.
– Если ты картограф, то должен знать нынешнее положение звезд.
Этому Па научил меня в первую очередь. Звезды – самые ранние, самые точные карты. Они лучше всякого компаса скажут, где ты находишься, – хотя бы уже потому, что смотрят на все с высоты птичьего полета. Кто научился читать звезды, тот никогда не заблудится.
– Проложи маршрут отсюда до площади. Мне нужны здания – в правильном масштабе, – поля с границами, обозначение сторон света, направление ветра, расчет времени – пешим ходом и верхом. Выполняй. Быстро.
С этими словами губернатор вернулся к столу, а все остальные сомкнулись вокруг меня. Кое-что из того, чего он потребовал, было задачей для штурмана, а не картографа. Но я знала, что Па сделал бы все это легко, даже в темноте Дедало. Я взяла тростниковое перо, закрыла глаза и мысленно представила маршрут. Перед моим внутренним взором танцевало ночное небо с зафиксированными на нем позициями звезд. Я открыла глаза и взялась за работу.
Между тем губернатор заговорил снова.
– Васкес, на время моего отсутствия губернаторство берешь на себя.
– Для меня это огромная честь, – Васкес самодовольно улыбнулся.
– А может быть, вам лучше остаться? – почтительно осведомился Маркес. – Сомневаюсь, что Васкес в состоянии контролировать Громеру в столь неопределенной ситуации…
– В неопределенной ситуации? – ледяным тоном переспросил губернатор. – Всех известных смутьянов мы посадили за решетку. Появятся другие – Васкесу нужно будет просто отправить их туда же. Ты сомневаешься в правильности моих решений?
– Конечно, нет, – возмутился Маркес.
– Так ты предлагаешь мне остаться? – повысил голос Адори.
– Я всего лишь выражал…
– Не надо. Хватит выражать. Выполняй, что я сказал. Понятно?
Наверно, Маркес кивнул, потому что никто ничего не сказал и никаких возражений не последовало. Маршрут расцветал под моими руками, как куст табайбы; черные бутончики зданий и веточки границ. Я добавила пунктирные линии ветра – насколько их помнила, – расходящиеся теплыми змейками от моря, с юго-запада.
Я только-только начала расчерчивать звездные линии, когда губернатор обратился ко мне.
– Ты закончил?
Я едва успела показать расчет времени, поместив его в уголке, когда чья-то рука забрала листок. Губернатор бесстрастно взглянул на него и повернулся к Маркесу:
– Приведи Фердинанда.
Маркес вышел.
– Умеешь ездить верхом? – Адори посмотрел на меня сверху вниз.
– Да.
– Умеешь исполнять приказы? Знаешь, когда можно говорить и когда должно молчать?
Я закивала, изо всех сил показывая, что да, знаю.
Губернатор задумчиво свел брови и чуть заметно качнулся на каблуках.
– Сколько тебе лет?
Вопрос застал меня врасплох. Я уж открыла было рот, чтобы сказать, что мне тринадцать, но остановилась. Люпе тоже было тринадцать. Назови я свой настоящий возраст, и Адори, чего доброго, подумает о дочери и решит меня не брать. Пабло исполнилось пятнадцать, но он был такой высокий и широкоплечий, что сошел бы и за взрослого мужчину. Пожалуй, лучше устроиться где-нибудь посерединке.
– Четырнадцать, господин.
– Маловат для четырнадцати, – ухмыльнулся Маркес, но Адори кивнул.
– Я в любом случае не хотел брать с собой Риоссе. Он стар и непочтителен, да и больная нога – только помеха, – губернатор повернулся ко мне спиной. – Пойдешь с нами.
