На пороге стояли двое мужчин.
– Извини, – сказал один, судя по тону, никакой вины за собой не чувствовавший. – Она почти такой же и была.
Я кивнула. Молча, потому что опробовать свой мальчишеский голос еще не успела.
– А что, сынок, твоя мать здесь? – доброжелательно спросил другой.
Я покачала головой.
– Ну что ж, беспокоить не станем. Нам надо только забрать кур, если они тут есть.
– Зачем?
– Губернатор отправляется в экспедицию, – начал первый, – и…
– По официальному делу, – вмешался второй.
– Требуются припасы.
– В экспедицию?
– Да. У него дочка пропала.
У меня заныло под ложечкой. Значит, губернатор узнал и собрался искать Люпе.
– Здесь кур нет, – прохрипела я.
И тут же, как нарочно, Мисс Ла громко заквохтала.
Тот, что подобрее, виновато улыбнулся мне, а другой бесцеремонно прошел мимо.
– Приказ губернатора Адори. Стоп, минутку… – он уставился на завешенные картами стены. – Так это дом картографа? Того, что сейчас в Дедало?
Я кивнула.
– Он мой отец.
– А… – Он переступил с ноги на ногу. Его напарник открыл клетку. – Так тебе не сказали?
– Что?
– Твой отец… он…
– Пошли, – бросил второй, выходя из кухни. Мисс Ла наградила меня возмущенным взглядом.
– Он что? – с замиранием сердца спросила я.
– Мы ее не обидим, – пообещал тот, что подобрее, делая вид, что не услышал мой вопрос, и бережно прижимая к груди курицу.
– Повар жалеть не станет, – ухмыльнулся другой.
– Помолчи!
Но я уже не слушала. Меня как будто парализовало. Что знал стражник о моем отце? Что с ним случилось?
Они ушли, и я осталась одна со своими мыслями.
Без кур экспедиция не выйдет. Если попасть в губернаторский дом раньше них, то экспедиция не выйдет без меня.
Лучи предвечернего солнца танцевали на кристаллах базальта губернаторского особняка, который расплывался и дрожал, словно светящийся мираж.
Однажды ночью, вскоре после смерти мамы, Па отвел нас с Габо к скалам, и мы сидели там и смотрели на луну, свет которой падал на наш дом.
Есть два вида кристаллов, сказал нам Па. Один – это гранит, светлый камень. И у него, как у каждого из вас, есть двойник, его темная копия, которую называют «габбро». После того вечера я какое-то время называла Габо «Габбро». Ему это не нравилось.
Подойдя ближе, я увидела, что в доме блестят даже окна – губернатор распорядился поставить в них огромные стекла из расплавленного громерского песка. В комнате в переднем углу дома толпились какие-то люди. Их голоса выплывали из открытого окна и доносились до меня. У темной деревянной двери стояли двое стражников. Эту часть плана я продумала плохо. Что, если меня не впустят?
Я подкралась к окну.
– Мы только теряем попусту время – надо отправляться на поиски!
– Мы ничего не теряем, в таком деле нужен план…
– …И как мы гарантируем безопасность его дочери?
– …Безумие… кто знает, где она…
Я достала из кармана записку Люпе и оторвала верх и низ, так что осталось только «Я пройду через лес и найду того, кто убил Кату. Может быть, когда вернусь, мы снова сможем быть подругами. Люблю тебя, Люпе Xxxxxx».
Еще один взгляд в окно. У большого, украшенного искусной резьбой стола стояли человек десять-двенадцать. В мою сторону никто не смотрел.
Без лишних раздумий я бросила сумку в окно и полезла за ней следом.
Глава 8
Должно быть, сумка свалила что-то, удерживавшее окно в открытом положении, потому что это что-то грохнулось на пол вместе со мной. Все, кто находился в комнате, обернулись и уставились на меня. Внезапная и пугающая, тишина расширялась, как пещера.
– Ты кто? – раздался наконец чей-то голос.
Поднимаясь, я заметила, что пол застелен коврами с изображением животных и охотничьих сцен, и убрала колено с шеи летящего лебедя.
– У меня…
– Ты попал сюда через окно? – спросил другой.
Один из мужчин, стоявших у камина в задней части комнаты, раздраженно всплеснул руками.
– Отвечай! Кто ты?
– Он точно ввалился в окно.
Вторая попытка удалась лучше.
– У меня вот это… – я достала из кармана мятую бумажку. – От Люпе.
Все как будто затаили дыхание.
– Ты шутишь, мальчик? – раздался негромкий, сдержанный голос.
На какое-то шальное мгновение мне показалось, что это голос Па, но тут толпа раздвинулась… перед самим губернатором. Горло сдавило, а сердце застучало так громко, что его услышали, наверно, и все присутствующие.
Губернатор сидел во главе заваленного бумагами красивого резного стола, и лицо его было темным как туча. Задав вопрос, он поднялся, и я торопливо опустила голову. Совсем недавно, несколько дней назад, я сидела напротив него в карете. Мой расчет строился на том, что в те напряженные минуты ему было не до меня.
– Я спросил, ты шутишь, мальчик?
– Н-нет…
– Тогда зачем бы моей дочери писать тебе? – голос остался негромким, но зато приблизился. Мои коротко обрезанные волосы на затылке как будто зашевелились и встали дыбом. Я вцепилась глазами в отсвечивающую золотом и серебром связку ключей у него на поясе. – Почему тебе, а не мне? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Я посмотрела. Что-то похожее на узнавание мелькнуло в его черных глазах, но тут же ушло. Я протянула записку.
Губернатор придирчиво осмотрел ее, прочел и, подняв голову, с недоверчивым прищуром посмотрел на меня.
– Так зачем бы моей дочери писать тебе? – повторил он.
– Она писала моей сестре Изабелле. – Мне подумалось, что новость о дружбе его дочери с мальчишкой вряд ли придется губернатору по вкусу. – Они подруги. По школе.
– И она сама дала тебе это?
– Нет. Да. То есть она просто оставила записку в одном месте, чтобы мы ее нашли. Я нашел и сразу сюда.
– Вы уверены, что записка – не подделка? – громко спросил кто-то. – Почему ваша дочь рассказала сестре этого мальчишки, а не кому-то еще?
