Шакал развернулся и направился к блондину. Тот еще не до конца пришел в себя. Увидев приближающегося Шакала, блондин попятился. Глаза его наполнились ужасом. Остановившись в шаге от блондина, Шакал присел на корточки и мягко проговорил:
— Па… Павел, — хрипло ответил громила.
Шакал кивнул.
— Так вот, Павел, передай Кремовой, что теперь мы играем жестко. И если она не примет моих условий, я сделаю с ней то же, что и с вами. Ты меня понял?
— Да.
— Молодец.
Шакал сделал вид, что выпрямляется, и парень уже облегченно вздохнул, но в это мгновение Шакал резко развернулся, схватил парня за голову и сжал его виски между своих коленей. В руке его снова блеснуло лезвие ножа.
— А-а… — простонал громила. — Гад… Сука… Закончив «работу», Шакал сунул отрезанное ухо парню в нагрудный карман.
— А это вместо подписи, — сказал он и поднялся на ноги. — Счастливо оставаться, ребята!
12
Кремова была бледна и сосредоточенна. Слушая Котова, она хмурила брови и курила сигарету частыми, короткими затяжками.
— Итог самый плачевный, — заключил Константин Олегович. — Один из моих парней лежит в реанимации со сломанной шеей. Второму он перерезал сухожилие на ноге. А третьему… — Котов остановился на полуслове, и на его смуглых щеках проступили красные пятна.
— Что? — тихо спросила Кремова.
— Этот подонок отрезал моему оперативнику ухо и просил передать это ухо вам. «Вместо подписи» — так он сказал.
Вероника Альбертовна холодно усмехнулась.
— Серьезный парень.
— Да. Такой шутить не станет. И пойдет до конца. — Константин кашлянул в кулак. — Вероника Альбертовна, — мягко начал он, — я, конечно, не знаю, какие между вами счеты, но на вашем месте я бы не стал объявлять этому парню войну.
— А разве он сам не объявил ее мне? — сухо осведомилась Вероника Альбертовна.
Константин пожал плечами.
— Ну… Возможно, он не хотел обострять ситуацию до предела и действовал вынужденно.
— Ты как будто оправдываешь его? — прищурилась Кремова.
— Разумеется, нет. Но его профессионализм вызывает уважение.
— Его жестокость, ты хотел сказать?
Константин смущенно отвел взгляд и ничего не ответил. Тогда Вероника Альбертовна заговорила снова.
— Я хочу, чтобы ты от него избавился, — сказала она. — Навсегда.
По лицу Котова пробежала тень. Он нахмурился и заговорил — тихо, осторожно, тщательно подбирая слова:
— Вероника Альбертовна, наше агентство не занимается подобными вещами.
— Даже за хорошие деньги? — прищурилась Кремова.
Константин едва заметно усмехнулся.
— Не все продается за деньги, — сказал он. — Есть вещи, которые…
— Сто тысяч долларов, — просто и обыденно проговорила Вероника Альбертовна. — Я заплачу вам сто тысяч долларов.
Константин раскрыл рот. Однако через секунду он справился с собой и, нервно облизнув губы, проговорил:
— Видимо, этот человек сильно вас достал. Кто он? И чего он от вас хочет?
Вероника Альбертовна нетерпеливо качнула головой:
— Я не хочу это обсуждать. Просто избавь меня от него, и ты получишь сто тысяч долларов.
Константин задумался.
— А как насчет трех моих парней? — осторожно спросил он.
— Разве я не заплатила им за работу? — вскинула бровь Вероника Альбертовна.
— Но ваш «знакомый» сделал их инвалидами, — напомнил Константин.
Кремова задумалась.
— Ты прав, — кивнула она, наконец. — Я позабочусь о том, чтобы у них было все, что нужно. И положу на счет каждому из них по тридцать тысяч долларов. Этого должно быть достаточно.
— Да, — согласился Константин. — Это достаточно.
13
По комнате пронесся мелодичный звон десятков колокольчиков. Егор проснулся и вскинул голову на звук.
— Что это? — гневно спросил он.
— Система оповещения, — мрачно ответил Шеринг. — На территорию особняка проникли чужаки.
Кремнёв вперил в него холодный, колкий взгляд.
— Камеры слежения есть?
— Экран у вас за спиной, — ответил Шеринг.
Егор повернулся, схватил с тумбочки пульт дистанционного управления и включил телевизор.
Большой экран на панели шкафа замерцал и вдруг рассыпался на сегменты. Каждый сегмент показывал либо одну из комнат особняка, либо один из участков сада.
По саду крались люди в бронежилетах и черных масках. Увидев их, Шеринг хрипло и протяжно вздохнул.
— Боже, боже мой, когда все это кончится? У вас в СВР есть приличные люди, или разведка на сто процентов состоит из предателей?
— Помолчи, — приказал Кремнёв.
Шеринг вдруг захохотал мстительным истеричным смехом.
— Да это ведь от вашего начальства! Эскорт сопровождения! Безопасность гарантирована!
Кремнёв быстро оделся, отвязал бизнесмена от спинки кровати, схватил его за шиворот и одним рывком поставил на ноги. Затем сгреб со стола шпалеру старого Хосе и быстро спросил:
— Еще стволы в доме есть?
— Да.
— Доставай!
Шеринг прошел к старинному резному шкафу, воровато оглянулся на Егора и нажал на какую-то кнопку. Передняя панель шкафа плавно отъехала в сторону. Шеринг собрался сунуть руку в образовавшийся проем, но Кремнёв грубо оттолкнул его и запустил туда руку сам.
— Свинство! — выругался Шеринг, сердито глядя на то, как Егор извлекает из шкафа пятнадцатизарядный «глок» и несколько пистолетных обойм. — Это мой пистолет!
— Был твой — стал мой, — отрезал Кремнёв, распихивая по карманам обоймы.
— Но мне тоже…
— Обойдешься!
Егор передернул на шапалере затвор и сурово глянул на Шеринга.
— Где у тебя черный ход?
— В соседней комнате.
— Идем!
— Нам все равно не уйти. Они нас…
— Топай, сказал!
Шеринг вздохнул, повернулся и зашагал к двери, ведущей в соседнюю комнату. Он уже взялся за дверную ручку, как вдруг замер на месте и испуганно проговорил:
— Там кто-то есть! Я слышал какой-то шум!
— Отойди.
Егор сдвинул Шеринга в сторону, рывком распахнул дверь и прыгнул в комнату. Приземлившись, он перекатился через плечо и выставил перед собой пистолет.
