Ознакомившись с документами, Иван Аристархович понял, что он помимо своей воли стал, благодаря в первую очередь Джунковскому, и масоном, и агентом большевиков.
…А через несколько дней во время назначенной встречи Джунковский вручил Еранчину два паспорта на имя Ламздорфа Петра Ивановича и Ламздорф Елизаветы Ивановны. Передавая документы, Джунковский на словах сообщил, что выедут они в одну из стран Средиземноморья, взяв все свои немалые ценности, откроют счет в указанном им банке, на месте освоятся, обживутся, организуют работу резидентуры и сразу же… законсервируют ее деятельность.
— Выданные вам дипломатические паспорта обеспечат спокойный проезд через границу. В купе будет находиться два чемодана ваших вещей, в одном из которых будет достаточно большая сумма денег в иностранной валюте, а также золотые и платиновые изделия, другие драгоценности и камни — все, принадлежащее Еранчиным и взятое и упакованное из вашего дома, но оформленное по документам как собственность Ламздорфа. Выехать нужно немедленно. Вот билеты.
Бывший царский сатрап, а ныне слуга большевизма, передал Еранчину билеты, протянув руку для прощания. Невдалеке все это время маячили подозрительные фигуры в кожаном одеянии.
Иван Аристархович, забрав бумаги, отдернул руку, и отплатив собеседнику презрительным взглядом, направился к дому. Идти предстояло недолго, по иронии судьбы они стояли у горбатого мостика через Мойку, где, спасаясь от преследования, утеряла священный бриллиант возлюбленная супруга Ивана Аристарховича.
* * *
Пересказ событий занял немного времени. Подводя повествование к завершению, Арсений Алексеевич замолчал, прежде попросив своего референта:
— Налей мне марти.
Иван Румянцов поднялся, прошел к вмонтированному в нишу бару, достал бутылку коньяка «Мартель». Процедура, проделываемая им не впервой. Вместе с играющей при искусственном освещении хрустальной бутылкой, наполненной густо-янтарным коньяком и с обязательным бриллиантом на дне, он принес и поставил на стол также небольшую золотую, в три девятки, рюмочку.
— И себе налей.
Референт поставил рядом вторую рюмку, на сей раз хрустальную, искусной огранки, для себя, и обе наполнил душистым напитком. Первой наполнил рюмку босса, любуясь великолепным процессом, когда янтарная струя, сама золотясь и сверкая, укрыла собой сияющий на дне бриллиантик в карат. Наполнил и поставил шедевр ближе к Арсению Алексеевичу. Затем налил себе, чуть-чуть меньше, буквально на миллилитры…
Божественный напиток, приготовленный и выдержанный на коньячных предприятиях в долине Луары еще во времена Людовика XIV, прибыл специальным чартерным рейсом, вкуса необыкновенного, простой смертный такого вкуса даже представить не сможет. Амброзия. Напиток богов и их падших соратников… Дьявольский искус.
— Они действительно пересекли границу без проблем, всю дорогу проехали спокойно. Из Вильно поезд направился в Варшаву, а далее в Берлин. Оттуда они направились в Италию, куда и должны были прибыть. Там Иван Аристархович открыл счет в банке, как ему указывалось. Положил в банк все сбережения в иностранной валюте, все ценности, и камешки, и изделия. Все.
«Кроме разве что бриллианта, если им удалось его вывезти», — подумал Иван Румянцов.
— Кроме разве что бриллианта, — подтвердил босс, обладавший помимо прочих талантов и умением читать чужие мысли. Этим же редчайшим талантом обладал и давно отошедший в мир иной вдохновитель черной троицы, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.
— Они понимали, что каждый их шаг фиксируется. Но им удалось обыграть чекистов.
«Сейчас бы у них этот номер не прошел. Тогда у товарищей чекистов руки были длинные, а…» — но Иван даже не дал возможности этой мысли развиться.
— А сами перебрались в Грецию. Бежали, пряча следы. Благодаря многим обстоятельствам там они имели встречу с Великой княжной, ставшей королевой Греции, Ольгой Константиновной. Королева, выслушав их историю, рекомендовала чете Еранчиных принять подданство Королевства Греции и еще раз сменить свои имена. Благодаря королеве они получили достаточно безопасное уединенное пристанище в одном из удивительных по своей красоте мест, напоминавших им древнюю Элладу. Так описала это место Елизавета Ивановна, отправившая единственное письмо их бывшей экономке Дарье Ракитиной. Если понадобится, возьмешь письмо в нашем архиве.
«Получила Ракитина письмо или нет? Нет… нет… нет…»
— Даже после кончины королевы Греции в 1926 году монархический Дом Греции покровительствовал беглецам, обеспечивая их безопасность. Незадолго до смерти королева Ольга Константиновна попросила Ивана Аристарховича об одолжении. Она просила его изъять драгоценности из итальянского банка, чтобы возвратить их в Россию, передав на нужды детей-сирот.
«Какой наив. Русское государство и погибло из-за доверчивости и искренней наивности его жителей. Как просто и как глупо… бесчело…»
Босс бросил быстрый взгляд на своего референта, и он тут же, словно перехватив свой выскользнувший в пространство сгусток мысли, все сбил, смешал в голове.
— Но, хотя Еранчин и обещал, эту операцию им с супругой осуществить не удалось. По причине того, что бриллианты, драгоценные камни, золотые и платиновые изделия, сданные ими в банк… бесследно исчезли. Не знали Еранчины, что хозяин банка был не только членом масонского клуба, но и одним из тех, кто финансировал деятельность большевистской революции. Как мы установили позже, драгоценности из банка оказались в России, в одном из городков недалеко от Ленинграда — в Лахте. И долгое время владельцем этих сокровищ являлся мало кому известный Владимир Кирсанов, умерший незадолго до начала войны. Он подготовил базу для резидентуры, которую ему поручил организовать заместитель начальника контрразведывательного отдела ЧК ОГПУ Стырне. А резидентуру должны были создавать и законсервировать в Италии Еранчины. Он же и вывез все драгоценности, поделившись кое с кем и тут, и в Италии деньгами, снятыми со счета Ивана Аристарховича Еранчина.
— У бриллианта есть имя?
Арсений Алексеевич, словно размыслив долю секунды, и зная, и не произнося настоящее имя тайного камня, все же ответил:
— «Кавалергардский» бриллиант.
Глава 8
Рассиживаться в Лахте было недосуг. Это Иван Румянцов хорошо понимал. И даже если для него поставлена задача подойти как можно ближе к разгадке утерянного камня, он обязан завершить иные дела. Но как их завершить, если они связаны некоей безвременной цепью, идеальной спаркой для Прошлого и Будущего? Нет никакого клубка времени, о котором пишут в книжках, подумал Иван, а есть искусно запутанная сеть. В крупных ячейках этой сети бьется, захваченная врасплох, крупная рыбка, в мелких — мелкая. Немногим удается проскользнуть незамеченными между пульсирующих, словно удары сердца, ячеек…
Сколько пройдет времени, пока здесь появятся люди из госбезопасности? Сколько им понадобится на то, чтобы замять все и забрать Аду Андреевну Ютвакову? Сколько уйдет на то, чтобы разыскать Любовь Владимировну Кирсанову? Ведь они обязательно захотят увезти ее с собой; а там — пиши пропала твоя жизнь, девонька… Старший лейтенант Воронов не сможет ее долго прятать; люди приедут ушлые, тертые, быстро разберутся что к чему, подчистят все так, что и концов не найдешь.
