Возможно, лучше не вспоминать о ней больше. Она точно посмеялась над ним. Ведь она даже не связалась с ним по Интернету. Но почему он не может выбросить ее из головы?
Последний кусочек сандвича он запивает водой. Затем достает из кармана бумажный платок, и вновь мысли его возвращаются ко вчерашней девушке: как он увидел ее под столом, как предложил ей такой же платок «Клинекс». Разве можно скучать по человеку, которого ты даже не знаешь?
Он смотрит на часы. У него есть еще немного времени до начала занятий. Сегодня они начнутся раньше обычного. Сеньор Мендисёбаль сделал ему огромное одолжение.
Так что он вновь может окунуться в первые строки «За стеной»: в первые четырнадцать страниц того, что должно стать его первым романом.
В тот же день и час на другом конце города.
Пако целует свою жену в щеку. Он только что вернулся после утомительного рабочего Дня, а ему еще предстоит поработать вечером в своем кабинете. Но теперь ему не хочется об этом думать, единственное его желание — спокойно поужинать с семьей и отдохнуть.
Маленькая Эрика выбегает к нему и бросается в объятия.
— Сейчас будем накрывать на стол, принцесса.
Папа и дочь ставят на стол четыре столовых прибора, четыре стакана, кладут четыре кусочка хлеба и четыре салфетки.
— Нет, накрывайте только для нас троих. Паула не придет к ужину.
Пако с удивлением смотрит на Мерседес.
— То есть как это она не придет к ужину? Она что, разве не наказана? Куда она пошла?
— Она позвонила и сказала, что остается у Крис. Они вместе будут делать уроки. Я ей запретила, но она так упрашивала, что в конце концов я разрешила.
— Какие уроки они будут делать? В пятницу вечером?
— Я знаю, но что же мне оставалось?
— Ну, сказала бы ей, что она наказана и должна поэтому оставаться дома.
— Ей удалось убедить меня. Мне очень жаль.
Пако вздыхает и садится за стол.
Маленькая Эрика, подражая своему отцу, садится за стол рядом с ним. Последней садится Мерседес. Они едва разговаривают за ужином, все и так понятно без слов, хотя их-то и недостает, чтобы как-то уладить дело. Однако всеобщее молчание нарушает самая младшая в доме:
— Папа, а что такое секс?
Отец не верит своим ушам и смотрит, округлив глаза, на свою жену.
— Что?
— Ну, что такое заниматься сексом?
— Заниматься сексом?
— Да-да, заниматься сексом.
Родители снова смотрят друг на друга, не зная, как объяснить Эрике. Не рановато ли беседовать с ней на подобные темы?
— Принцесса, а ты где такое услышала? — вмешивается Мерседес, стараясь сохранять спокойствие.
— Ну… — девочка ковыряет вилкой в котлете, которую ей совершенно не хочется есть. — Я слышала, как Паула говорила это по телефону. Что это значит?
Пако и Мерседес одновременно чувствуют, как по их спинам пробежал озноб. Делать уроки у Крис? В пятницу вечером? Она просто задержалась вчера вечером?
Они оба вздыхают. И что же теперь?
— Наверное, это что-то плохое, — делает вывод Эрика.
Девочка встает из-за стола и бежит за десертом, оставляя котлету на тарелке.
Глава 8
Тем же мартовским днем.
Вечер надвигается на город.
Анхель и Паула медленно бродят по улицам, держась за руки, заговорщически улыбаясь. Прошло всего несколько часов с тех пор, как они близко знают друг друга, но у них уже ощущение, что они вместе всю жизнь.
Они съели пиццу в красивом итальянском ресторане. Они заходят в кафе, где она заказывает себе ванильное мороженое с шоколадом и капучино. Сидя друг напротив друга, они держатся за руки.
Она угощает его с ложки своим мороженым, и, когда подносит ее ко рту, пачкает ему нос. Довольно забавно видеть, как у такого человека, как Анхель, нос испачкан ванильным мороженым и шоколадом. Но Паула сама встает и салфеткой вытирает следы своей шалости. Затем поцелуй в губы. Нежно. Сладко.
— Кто бы мог мечтать о таком два месяца назад? — говорит Анхель, следя, как девушка вновь садится за столик.
Два месяца назад пользователи Ленон и Минни 16 жарко спорили на музыкальном форуме о чем-то, о чем они сейчас даже и не помнят. Спор закончился перемирием, а перемирие смехом. А через два дня смех продолжился в ICQ.
Они сразу стали понимать друг друга, и началась их странная связь. Да, они понравились друг другу. Они разговаривали каждый день. Часами. Однако — так хотел Анхель — они не обменивались ни фото, ни телефонами. Пауле было все равно. В какой-то момент она засомневалась, действительно ли все равно, но на самом деле единственное, чего она хотела, — разговаривать с ним. Этот журналист ей нравился все больше и больше с каждым днем. Каждый раз, как она выходила в сеть и ее освещало слабое оранжевое мерцание монитора, она ощущала какое-то щекотание внутри.
Как же можно так хорошо относиться к совершенно незнакомому человеку?
— Ты очаровала меня, знаешь?
Девушка краснеет. Она привыкла читать эти слова в ICQ, но не слышать их. Все это одновременно и странно, и не похоже на правду.
Ее глаза блестят.
— Я все еще не могу в это поверить, — говорит Паула.
— Ну, все, что происходит, — правда.
— Это так кажется. Или, может, мы спим, и однажды один из нас проснется. И тогда другой исчезнет.
— Мороженое у меня на носу кажется мне вполне реальным, — шутит Анхель.
Она смеется. Ей нравится его ум, его умение находить нужные слова в нужный момент. Он невероятно тактичен. И раньше, когда они еще не видели друг друга, да и теперь, когда сидят напротив, Анхель просто обворожителен.
— Я очень счастлива. Мне хочется кричать!
Парень смотрит на нее. Она прекрасна: умна, забавна, нежна… Между ними никогда не возникал вопрос о разнице в возрасте. Многим бы показалась неуместной связь студентки первого курса бакалавриата и двадцатидвухлетнего журналиста. Однако их это никогда не волновало. И ему тоже хочется кричать.
— Пойдем! Я хочу кое-куда тебя отвести…
— Это очень далеко?
— Нет, совсем близко.
Они платят и выходят из кафе, поцеловавшись в губы.
Примерно пятнадцать минут они медленно идут, пока не подходят к стеклянной двери какого-то здания с внушительным фасадом. Паула читает вывеску: «Мир релакса».
— Это разве не…
Анхель с улыбкой наблюдает за ней и смеется, когда понимает, о чем думает Паула.
