Вася не знала, что ответить.
– Нет пока.
– Вы свободны, Василиса Викторовна, ждем вас с планом на завтра и с отчетом.
Вася встала и пошла прочь, никогда она еще не чувствовала себя такой угнетенной и униженной. Ее тыкали носом как неопытного кутенка, ее, специалиста с пятилетним стажем работы в дошкольных учреждениях. Этот чрезмерный контроль и нравоучения так сдавили ей горло, что дышать было совсем невозможно.
«Неужели удел всякой одинокой женщины превратиться в такого монстра? – думала Вася, поднимаясь к себе в кабинет. – Это ужасно!»
Одиночество заведующей широко обсуждалось за глаза, поговаривали, что она не торопится домой по вечерам и в сад приходит раньше всех, любит всех контролировать и поучать, но самое главное, что возмущало многих: она не давала дочери выйти замуж, то и дело бракуя избранников. «А ведь дочка уже немолода, да и с ребенком в придачу», – качали печально головами старожилы сада. Но разве можно все списывать на одиночество, тут наверняка многое зависит от характера. Так это или нет, рассуждать Васе не хотелось, она знала одно: работать под началом этой женщины она не будет ни за что!
– Решила уйти? Молодец, – подбодрил голос подруги в телефоне. – Слушай, тебе развеяться надо.
– Да, наверное. – Вася смотрела в окно троллейбуса, снег шел крупными хлопьями.
– Воскресенье.
– Давай съездим за город на народные гулянья! А что, машина есть! Я за тобой заеду утром, а?
– Хорошо.
– Ну все, до встречи.
Вася так давно не была на природе, как хорошо, что есть Надюшка, а у Надюшки есть машина… и в воскресенье…
Вася вздохнула, глядя на поток огней, скользящих мимо машин.
XI
Что-то нежное, мягкое коснулось плеча, мочки уха. Леня почти проснулся, но не спешил открывать глаза. Чьи-то пальцы заскользили по его руке, бедру… Стоп! А где он? Вчера много пили, пели, кричали, а это может быть только у Вики – она снимает квартиру, живет отдельно от родителей. Так. Но кто же это так настойчив? Не Вика же!
– Ну же, открой глазки, – зашептал кто-то в самое ухо, обжигая дыханием, – все еще спят, мы как раз успеем.
Все внутри так и замерло. Леня открыл глаза. Рядом лежал красивый широкоплечий блондин с безумно длинными белыми ресницами и улыбался нежно влажными глазами. Вчера он был в центре внимания всей компании, но Леня и подумать не мог, что он…
Громко выругавшись, Леня соскочил с дивана:
– Ты чего!
– А что такого? Ты – милый, – невозмутимо пропел красавец, поглаживая опустевшую подушку.
– Я – милый? – Леня, задыхаясь, ударил себя по груди. – О! – взъерошил волосы.
– Просто ты вчера был слишком пьян. – Красавец сел, натягивая футболку. – Скажи спасибо, что я этим не воспользовался.
– Спа… Ты вообще кто?! – Леня ошалелым взглядом шарил по комнате в поисках одежды.
– Я – брат Вики. Держи, – красавец протянул ему джинсы и свитер.
– Угу, – Леня выхватил одежду и принялся натягивать джинсы.
– Да не красней, все в норме! Хочешь пива? Голова, наверно, болит…
– Да пошел ты! – Леня схватил свитер в охапку и выскочил из комнаты.
– Ты чего до него докопался? – оторвала голову от подушки Вика.
– А что, я не могу свою личную жизнь как-то устроить? – обиженно пробубнил красавец. – Я же не виноват, что он милый.
– Поздравляю, только он больше сюда не придет, – усмехнулась Вика, бухнувшись на подушку.
– Чего вы шумите? – зашевелился кто-то на надувном матрасе.
– Спи! Рано еще! – шикнула Вика.
– Эх, пойду, выпью кофе, – красавец поднялся с дивана и, потянувшись, вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
«Милый! Я – милый!» – бубнил Леня, остервенело кусая губы, сжимая кулаки. Остановился у витрины ювелирного магазина, вгляделся в свое отражение: густые каштановые волосы стояли дыбом, брови съехались на переносице, глаза неистово горели, да еще и воротник свитера торчал как попало.
– Да я Бармалей! Хр-р-р! – сделал лицо еще страшней и пропел басом: – Карабас-барабас, пообедаю сейчас!
Сзади раздался звонкий смех. Оглянулся – маленькая девочка громко смеялась, показывая на него пальчиком. Молодая мама улыбалась.
«Да, – подумал Леня, – надо с этими пирушками у Вики завязывать». Кивнул девочке и поспешил прочь.
XII
Вася задыхалась – эти ощущения падения и взлета сжимали горло, заставляли восхищенно сдерживать дыхание. Огромные качели скрипели. Руки в рукавицах крепко сжимали веревки. Страх смешался с восторгом. Она, уже не сдерживаясь, громко смеялась и вскрикивала. На другой стороне доски, также восторженно смеясь, взлетал и падал Витя, его серые глубокие глаза и открытая улыбка – единственное, от чего она не могла оторвать взгляд. Вася цеплялась за них, как за страховку, боясь упасть. Однако, взлетев в очередной раз, она увидела огромную очередь желающих опробовать это развлечение на себе, маленькие девочки, укутанные в платки, украшенные розами, уже ворчали, как старушки, с завистью глядя на качающихся.
– Ну что? Еще? – спросил Витя, замедлив ход качели.
– Нет, нет, хватит! – кивнула Вася на девчонок.
– Тормозим! – улыбнулся Витя.
Едва владея телом, Вася спрыгнула с качелей. Румяная, веселая, она обняла Надюшку.
– Ну что, понравилось? – спросила та.
– Еще бы! Отличная встряска! Спасибо, что вытащила меня! – воскликнула Вася, пряча лицо в пушистом воротнике пальто подруги.
– Ну, куда теперь? – Витя уже стоял наготове. Этот молодой человек был одним из многочисленных знакомых Надюшки, с которыми она решила проводить Масленицу и которые разбрелись кто куда: по лоткам и развлечениям, оставив девушек вдвоем. Однако долго скучать подругам не пришлось – в их дуэт органично влился Витя. Почему именно он взял на себя ответственность развлекать дам, почему он не остался со всей честной компанией – для девушек было загадкой. Втайне каждая думала, что он здесь из-за нее. Между тем Витя вел себя как истинный джентльмен, оказывая знаки внимания, ухаживая и заботясь о дамах, чем все больше и больше им нравился.
– Знаете что, а я ведь не завтракала, – надула нижнюю губку Надюшка.
– Это надо исправить, веселиться на голодный желудок крайне опасно! Идемте, там есть замечательная полевая кухня! Если хотите, я вас угощу вкусной кашей, – предложил Витя.
– О, конечно, хотим! – воскликнула Надюшка.
